Зиланов В. Дети войны о войне. Москва, 2020.

и Мытнинский рынок, продавщиц мороженого и гази­ ровки, а также исправно работающие неподалёку баню и кинотеатр. Конечно, мы с мамой знали, что многие школы, наверное, и моя, отправляют детей из Ленинграда куда-то вглубь страны. Но как это могло относиться ко мне, как мама могла отпустить меня с кем-то и остаться одной? Кто может лучше, чем она, защитить её единствен­ ного ребёнка? И вообще, зачем это делать, если пока поч­ ти ничего не изменилось?.. Газет и до, и после отъезда отца мы не покупали; теле­ фона, ни у кого в квартире, естественно, не было. Соседи, ещё 9 семей в длинном коридоре, с началом войны как-то разобщились — совсем не в духе ностальгической теле­ передачи «Старая квартира». Поэтому все новости мы уз­ навали только по радио, чёрная тарелка которого висела у нас в комнате. По нашей бедности, никаких съестных запасов у нас никогда не водилось; введённые в июле кар­ точки — иждивенческая и детская — позволяли нам ко­ е-как существовать, благо, мы и до войны привыкли жить скудно. Были у нас в городе и родственники. Со стороны мамы — её незамужняя сестра Зина 43-х лет, работавшая медсестрой в Военно-медицинской Академии и получав­ шая более чем скромное жалование. Его едва хватало, чтобы содержать сорокалетнюю парализованную сестру Фаню и стареньких родителей. Ещё до войны, в 1940 году, дедушка умер и они остались втроём. Жили они в небольшой полуподвальной квартире на 8-ой линии Васильевского острова. Устроить свою лич­ ную жизнь тётя Зина не могла, имея нищенскую зарпла­ ту и бесконечные хлопоты с инвалидами-домочадцами. По этой же причине она не смогла и эвакуироваться с ними из Ленинграда, а ведь такую возможность Академия пре­ доставляла далеко не всем вольнонаёмным служащим. 16