Зиланов В. Дети войны о войне. Москва, 2020.

А после того обстрела крыша дома была изрешечена. Когда я ночевала в сенях, сквозь эти отверстия я любо­ валась звездным небом. Но когда шел дождь, было не до звезд. Со временем крышу залатали, и никакой романти­ ки не стало. Жизнь постепенно стала налаживаться, потекли после­ военные будни. Вто время в каждой из комнат была печка, которую топили дровами, иногда углем. А пищу готовили на керосинках. Шел 1946 год, газа в домах еще не было. И я отчетливо помню, как сидела возле кухонного стола, на керосинке в кастрюле варился суп, а я снимала пальчика­ ми крышку и вытаскивала еще полусырую дольку картош­ ки. Очень хотелось кушать. Эту картошинку я помню до сих пор. А тетя Клава, много позднее рассказывая об этом, удивлялась, что я ни разу не обожглась. В 1947 году прове­ ли газ, установили газовые плиты, и жизнь пошла веселее. Мы собирались на кухне и наблюдали, насколько быстрее закипает вода в чайнике на газовой плите, чем на керосин­ ке. А кушать все равно хотелось, особенно хлеба, он так вкусно пах, но очень быстро заканчивался. Помню, мама всегда говорила: «Ты супчика бери побольше, а хлебуш­ ка кусай понемножку». Но у меня это редко получалось. Много лет спустя, когда я уже работала в рыбной отрас­ ли, руководство Минрыбхоза СССР пригласило на вечер встречи Юрия Левитана. Юрий Борисович появился перед собравшимися — невысокого роста, темноволосый, в оч­ ках — как показалось, смущенно улыбаясь. Не верилось, что голос этого человека наводил ужас на немцев, но все­ лял надежду на победу в сердца народов Советского Со­ юза. И вдруг он заговорил — и мороз пробежал по коже. Он произнес одну фразу: «От Советского Информбюро», и зал стоя приветствовал его аплодисментами. О чем он рассказывал, к сожалению, в деталях стерлось из памяти. Но эта историческая фраза запомнилась надолго.