Зиланов В. Дети войны о войне. Москва, 2020.

рую теперь надо было выселить. Наши платяной шкаф и кровать пришлось у этой дамы отвоевывать. Наша комната находилась на последнем этаже, а кров­ ля была посечена осколками, и когда шел дождь, надо было подставлять ведра под текущую с потолка воду. Но и это было не самое страшное. Штукатурка с потол­ ка постепенно стала отваливаться, ее отбили, а потом, чтобы не обвалился и сам потолок, поставили в комна­ те две подпорки из бревен (снизу, по полу — доска, на ней — два бревна, сверху еще одна доска, подпирающая потолок). Так вот и жили многие годы до 1962 года, когда посчастливилось добиться капитального ремонта комна­ ты и крыши над ней. Не сразу вставили стекла, не сразу купили минимум стульев. До 1967 года я спал на старом, установленном на четырех деревянных чурбачках матраце, который сам, мальчишкой 16 лет, дважды перетягивал. А как получали после войны дрова! По талонам, кото­ рые выдавали, по-моему, в домохозяйстве. После этого надо было нанять машину или извозчика с тележкой, по­ лучить мокрые (сплавляли по воде) «швырки» — длин­ ные, не толстые бревна —привезти их во двор дома и сло­ жить в поленницу, чтобы хоть как-то подсохли. (У почти каждой семьи во дворе дома были такие поленницы). Затем распилить, расколоть и снести в подвал, где у ка­ ждой семьи была сооружена своими силами своя клетуш­ ка, запиравшаяся на замок. Потом эти сырые поленья из темного и сырого подвала надо было притащить на горбу на пятый этаж и сложить за печкой. Как трудно было рас­ топить такие дрова (не березовые!) и какой запах от них стоял в помещении, и говорить не надо. Мама потом мне говорила с горечью, что папин прия­ тель, Шестихин, которому он помог перебраться в Ленин­ град, после войны работал начальником Ленгортопа, ор­ 142