Зиланов В. Дети войны о войне. Москва, 2020.

хотя и горьким праздником для всех не лишенных памя­ ти и совести людей. Можно ли все это забыть или равнодушно вспоминать спустя многие, многие годы? В Ленинград мы возвращались по вызову, иначе в го­ род въехать сразу после войны было нельзя. Его оформи­ ла нам в 1945 году мамина подруга Нина Жарская, с кото­ рой мама работала до войны. Этот отъезд я запомнил на­ долго и вспоминаю с тревожной грустью. Уезжали мы из Череповца. Расписания поездов, если оно и существовало на бумаге, на самом деле не было: когда придет поезд, тог­ да и придет. Поэтому все желающие уехать должны были караулить свой состав. И вот он наконец подошел. Вагоны — теплушки, т. е. товарные вагоны. Единственная дверь на треть от­ крыта (для проветривания). На пороге появились два военных (видимо, солдаты или сержанты), в задачу которых входило воспрепятствовать посадке новых пассажиров — внутри уже и так было немало народа. Но нам с мамой повезло: одним из желающих уехать оказался тоже военный, который сначала залез в вагон сам, а потом затащил в него меня и маму. Спасибо ему за эту помощь. Ехали мы долго, наверно, суток трое. Спали на полу на соломе, перекатываясь с боку на бок, в такт вагонной качки. Когда вернулись в Ленинград, вскоре узнали, что ба­ бушка, оставшаяся в блокадном городе, умерла не от голода, а была убита из-за пайка. Новое потрясение для мамы! Можно себе представить жизнь мамы в комнате, в которой на полу у двери долго сохранялось темное пят­ но от крови бабушки! В коммунальной квартире, где, кроме нас, жило еще пять семей, было пусто. За время нашего отсутствия в нашу комнату вселилась посторонняя женщина, кото­ 141