Зиланов В. Дети войны о войне. Москва, 2020.

Какой вид открывался на окрестности из деревни! Дом дяди стоял на пригорке, на краю селения. Отсюда было видно озеро Лозское, простиравшееся вокруг на большое расстояние. С пригорка вниз сбегала дорожка к проселоч­ ной дороге (Белозерск — Череповец) и далее — к озеру. Напротив деревни, посредине озера, на острове стояла полуразрушенная церковь, в которой, как я узнал в нача­ ле 2000-х годов, крестили папу. Вдоме было множество рыбацких снастей: сети, мере­ жи, челноки для ремонта сетей, пешни для рубки лунок во льду. Тут же —широкие лыжи, на которых он ходил без лыжных палок на рыбалку и на охоту (снизу они были обиты шкурой с ворсом, поэтому «отдачи назад» не было). Дядя круглый год занимался ловлей рыбы, так что свежая рыба в доме появлялась в виде ухи (с печенью налима) и крытых пирогов из ржаной муки с рыбой. Рыба рыбой, а мне нравились больше соленые корочки таких пирогов. Помню еще рогульки (открытые блины) с картофель­ ным пюре или с кашей (пшенной?), сочни (пресные, под­ сушенные и тонкие лепешки) с растительным маслом. «Чай» из самовара, когда кипяченая вода слегка подкра­ шивалась топленым молоком или сушеной морковью. Вспоминаются «шаньги», «шанежки». Приготовлялись они так: гороховую муку взбивали со свежим и чистым снегом мутовкой, которую делали из верхушки молодой елки: ствол очищали, оставляя на одном конце часть ве­ ток, чем их было больше, тем удобнее взбивать тесто. Жа­ рили на постном масле и ели горячими, потому что холод­ ными они были невкусные. Русская печь, ухваты, горшки, заслонки. Таинство приготовления пищи в такой печи, в которой еще хозя­ ева раньше и мылись! За стол садились все вместе. Ели деревянными ложками из общей миски. Причем первым начинал всегда хозяин. Потом — остальные. 132