Зиланов В. Дети войны о войне. Москва, 2020.

ет хлюпающий, хрипящий и одновременно скребущий звук. В общем, голоса орудий — самые разнообразные, иногда очень комичные. Свист бомб слышали раза два- три, я, признаться, и вовсе не слышал. Разрывы бомб были близко раз 5-6. Они сопровождались сильным уда­ ром. Все в подвале слегка вздрагивало, а затем по подва­ лу пробегала струя холодного воздуха, «ветерок» — это далекая взрывная волна. Частенько где-то далеко вверху был слышен прерывистый гул или, вернее, вой немецкого самолета. Тогда все настораживались. Но все кончалось благополучно. Иногда только нестерпимо хотелось спать. Вот и все впечатления. Разрушений, причиненных бомбардировками, я видел не очень много, во всяком случае в центре, возможно, на окраинах их было больше. Главные из них: у Никитских ворот памятник Тимирязеву был свален взрывной вол­ ной, рядом была большая воронка, ограда и бульвар были уничтожены; на Арбате театр Вахтангова — половина разрушена совсем, в соседнем доме напротив вывалились межэтажные перекрытия; разрушена школа в Трехпруд­ ном; дом в Богословском; маленькое здание милиции у Устинского моста; сгоревший Тишинский рынок — это главное из того, что я видел после бомбардировок. Мне еще несколько раз приходилось бывать в метро в то вре­ мя, потому что отец, боясь несчастья («Вдруг бомба попа­ дет!»), настаивал на хождении в метро. Москва в то время днем выглядела как обычно, но к вечеру начиналось движение женщин с детьми, старух, стариков, инвалидов к подъездам метро. Часам к девяти там образовывались громадные очереди людей с детьми, узлами, одеялами, пледами. Население, в метро не иду­ щее, ложилось спать как можно раньше, засветло, что­ бы как-нибудь выспаться немножко часам к одиннадца- ти-двенадцати, к обычному времени начала тревоги. 102