Зиланов В.К. Баренцевоморская ошибка Президента. Мурманск, 2012.

395 того, положения Договора о Шпицбергене 1920 г. не дают никаких оснований Норвегии (по крайней мере, без согласия хотя бы ее первоначальных участников, а к ним относится и Россия) иметь такую юрисдикцию в этом морском районе. И вот удача для Норвегии - Договор о разграничении от 15 сентября 2010 г. впервые в мировой практике дает ей основания для такой юрисдикции над районом Шпицбергена. С вступлением в силу До­ говора от 15 сентября 2010 г. Норвегия, исходя из ст. 2, будет уже обоснованно, по край­ ней мере, к российскому рыболовству осуществлять такую юрисдикцию в полной мере. И здесь ссылка на ст. 6, как это делает МИД, ничего в практическом плане для защиты нашего рыболовства не дает. Информирую Вас, что уже в прошлом 2010 г., когда норвежские власти уже знали об основных положениях Договора 2010 г., они в одностороннем порядке ввели запрет на промысел сельди российскими судами в течение всего года (с большим трудом удалось добиться отмены; с вступлением же в силу Договора, этого сделать не удастся). Кроме того, Норвегия направила в адреса рыбодобывающих организаций России свой циркуляр, в со­ ответствии с которым весь регламент рыболовной деятельности в районе так называемой 200-мильной рыбоохранной зоне и в районе Договора о Шпицбергене 1920 г., должен осуществляться в 2011 г. аналогично тому, как он действует для 200-мильной континен­ тальной экономзоны Норвегии. Не это ли те сильные сигналы, которые посылает Нор­ вегия России о том, как она будет действовать после вступления в силу Договора 2010 г.? Аргументация МИДа о том, что ст. 6 в Договоре является "... дополнительной га­ рантией" не выдерживает никакой практической проверки, так как ни в ней, ни в других положениях Договора от 15 сентября 2010 г. и Приложений к нему нет даже упомина­ ний Договора о Шпицбергене 1920 г. 2. Утверждение МИДа о том, что положения Договора не дают "... право Норвегии осуществлять рыболовную юрисдикцию в водах вокруг Шпицбергена" противоречит положению ст. 2 Договора, где прямо говорится о том, что "каждая Сторона ... не осу­ ществляет какие-либо суверенные права или юрисдикцию прибрежного государства в морских пространствах за пределами этой линии". Возникает вопрос: "Кто осуществляет суверенные права или юрисдикцию прибреж­ ного государства к востоку и к западу от линии разграничения?" Ответ может быть только один - к востоку - это Россия, а к западу - это Норвегия. Других участников Договора от 15 сентября 2010 г. нет. Любой студент юрфака, не говоря уже о Между­ народном суде ООН, придет только к этому единственно верному логическому ответу, исходя из положения ст. 2 Договора и его участников. Отсюда вытекает и другой важный вывод: ст. 2 в совокупности с другими поло­ жениями Договора свидетельствуют об отказе России от Ноты от 15 июня 1977 г. о не­ признании нами "200-мильной рыбоохранной зоны" вокруг Шпицбергена и разрушении западной границы полярного сектора России, установленной Постановлением Прези­ диума ЦИК СССР от 15 апреля 1926 г. Специалисты МИДа и в этом случае настаивают, что это неверное толкование. Мы, рыбаки-практики просим МИД ответить, кто будет владеть островом в условиях анализируемого Договора, который в результате природ­ ных катаклизмов вдруг возникнет на участке между сегодняшней границей полярного