Зиланов В.К. Баренцевоморская ошибка Президента. Мурманск, 2012.

332 Чилингаров А. Н. Приготовиться Блажко. Крайний А. А. Вы знаете, что я хочу сказать. Насколько я понимаю, проблемы и копья ломаются только по поводу рыболовства. Да, ТЭК там, геология вопросов ни­ каких не вызывают. Значит, несколько соображений, пока я сидел и слушал, да и до этого. Прежде всего, я бы не пользовался презумпцией виновности в отношении норвежцев. Мы изначально, хотя я прекрасно понимаю, я об этом ниже скажу, я прекрасно понимаю своих коллег- рыбаков и их опасения. В то же время у нас есть возможности и рычаги воздействия на них, имея в виду все-таки, что молоть вся скапливается в нашей зоне. И мы прекрасно понимаем с норвежцами, что мы сидим на одном суку. Поэтому, не говоря даже о том, что прописано, и СРНК работает, и 15-летнее продолжение договора, и то, что у меня нет никаких сомнений, что они нас будут пускать в норвежскую экономическую зону, они тоже не хуже нас с вами понимают, что мы сидим в одной лодке и на одном суку. Если они нас начнут поджимать в своей зоне, у нас есть, чем ответить, есть такой асиммет­ ричный ответ, не будем сейчас о нем говорить, с точки зрения рыболовства, но это про­ сто для всех будет плохо, они не сумасшедшие. Следующее. У нас очень сложное положение со Шпицбергеном. На самом деле, самое главное, как эту позицию разрулить. Вот говорят, что давайте ратифицируем, а эти вопросы выпишем в столбик. Ну, в столбик мы выпишем. Дальше что? Нам надо сей­ час позицию обозначить. Смотрите, что получается. У нас позиция двойственная, да. С одной стороны, мы признаем шельф и континентальный шельф Шпицбергена, нам это выгодно. А с другой стороны, мы не признаем зону рыбоохранную, потому что нам это не выгодно. Пони­ маете, вот уже двойственная позиция. Мы хотим на двух стульях усидеть. Надо либо ничего не признавать, либо признавать все. Но мы единственная страна, сколько их там, пять, было по парижскому договору, которые зоны не признает, или шесть. Я не призы­ ваю, упаси Господь, признавать рыбоохранную зону Шпицбергена. Не признавали с 77-го года после королевского указа и до сих пор не признаем. Но при этом давайте себе ска­ жем, еще до договора о делимитации и сотрудничестве фактически в рыбоохранной, так называемой, зоне Шпицбергена береговая охрана Норвегии вела себя так, как считала нужным. И фактически опять де-факто, а не де-юре наши рыбаки в рыбоохранной, так на­ зываемой, зоне Шпицбергена работали по норвежским правилам, нас заставляли, чтобы мы там ни говорили, фактически рыбаки все понимали: если ты не хочешь повторить судьбу капитана Яранцева, значит, надо идти так, как норвежцы признают. Что мы сделали за это время, чтобы этого не было? Мы на СРНК в прошлом и по­ запрошлом году договорились о единых мерах регулирования. То есть вот этот двух­ летний период, кстати сказать, это тоже мы проиграли в свое время, никто не мешал нам тогда, в 2003 г., написать семь лет, 10, 15, я не знаю, пять лет, а мы предложили два или согласились с предложением норвежцев, теперь пожинаем плоды. И сегодня Роман Анатольевич абсолютно прав, когда говорит, что это же была позиция Росрыболовства, два года. Это было прописано уже в документах. Да, восемь лет назад, не вчера. И нор­ вежцы этим размахивали. И сказать, что у нас тут люди поменялись, фамилии измени­ лись, и давайте переделаем все, ну, это не солидно для страны. Мы же не друг друга