Воронин, А. В. Кооперативная политика советской власти на европейском севере: центр и местные власти (1917 - начало 30-х гг.) : специальность 07.00.02 – Отечественная история : диссертация на соискание ученой степени доктора исторических наук / А. В. Воронин ; Мурм. гос. пед. ин-т. – Мурманск, 1997.

313 щении ее в составную часть распределительного механизма. Конечно, даже в этом едином потоке можно обнаружить определенные различия. С одной стороны, во всех северных губерниях антикооперативизм проявляется вполне отчетливо, прежде всего, в решениях о слиянии с продовольственными ор- ганами. Добавив к этому закрытие кооперативных организаций и репрессии против кооператоров, мы получим ясную картину стремления к ликвидации кооперации как таковой. В то же время, заметна и попытка центра в очередной раз сыграть сдерживающую роль (запрет на слияния в декрете от 25 ноября 1920 г.). Впрочем, центральные органы предпринимают подоб- ные шаги отнюдь не по причине заботы о сохранении самостоя- тельности кооперации; в принципиальном плане они вполне со- гласны с необходимостью и желательностью огосударствления ее в будущем: здесь речь, скорее, идет о нецелесообразно- сти, с точки зрения центра, ликвидации кооперации в данный момент (ленинское "хорошо..., но невозможно"). Рассматривая общую картину отношения к кооперации цен- тра и мест в революционный период, можно обратить внимание на относительно высокую позитивность первого (средняя раз- ница между числом позитивных и негативных документов со- ставляет +25 %) и, напротив, низкую - последних (только у архангельских властей разница составляет +28 %, тогда как в Вологодской губернии - -16 % а в Карелии - -36 %,). Если не принимать во внимание данные по Архангельску ввиду их не- достаточной репрезентативности (в связи со специфическими условиями деятельности архангельских властей, которая про- текала в условиях отсутствия Советской власти на основной территории губернии), то вывод оказывается очевиден: осуще-