Воронин, А. В. Кооперативная политика советской власти на европейском севере: центр и местные власти (1917 - начало 30-х гг.) : специальность 07.00.02 – Отечественная история : диссертация на соискание ученой степени доктора исторических наук / А. В. Воронин ; Мурм. гос. пед. ин-т. – Мурманск, 1997.

124 значительно дальше: в нем обнаруживалось явное вторжение в самые фундаментальные основы кооперации, которые в перспек- тиве несомненно вели к ее ликвидации. Такая перспектива в условиях практически полного бес- силия кооператоров и все более осознаваемой ими невозможно- сти не только изменить, но даже повлиять на политику госу- дарственных органов, создала атмосферу недоверия к действи- ям властей, отчаянным попыткам сопротивления (если не ре- ального, то хотя бы в виде словесных баталий), и, в конеч- ном итоге, подготовила почву для нового витка идейно- политического противоборства. Но подобные настроения, будь то кооператоров, будь то целых социальных групп, все меньше принимаются во внимание местными органами власти. Эйфория нарастающих военных успе- хов на фронтах и усиливающиеся под ее влиянием военно- коммунистические иллюзии относительно возможности быстро построить социализм делают местных большевиков глухими и слепыми в отношении реального положения дел. Их все меньше волнует экономическая эффективность проводимых мероприятий, они готовы делать все более радикальные шаги в избранном направлении. Отсюда и вытекает жесткая "штурмовая" политика по всем линиям общественного развития, в том числе, и в от- ношении кооперации. С конца 1919 г., и особенно в 1920 г., все чаще прини- маются решения, нацеленные на "полное и безоговорочное" подчинение кооперации государству, на превращение ее в со- ставную часть государственного аппарата. Так, Вологодский губисполком в апреле 1920 г. запретил проведение съезда сельскохозяйственной кооперации даже не потрудившись обос-