Ушаков И. Ф. Страницы истории : подборка статей из периодических изданий, 1966 - 2006 гг. / Иван Фёдорович Ушаков ; Мурм. гос. обл. универс. науч. б-ка. – Мурманск : МГОУНБ, 2022. – 1 файл (171 МБ). – URL: http://kolanord.ru/ (дата обращения: 14.03.2022).

Иван УШАКОВ, краевед 1. На российский Мурман Финляндия вошла в состав Российской империи по Фридрихсгамскому договору 18СЭ года. Царское правительство обещало "Великому княжеству Финляндскому уважать его религию (лютеранство), коренные законы (старую конституцию) и преимущества (сословные права) жителей. В отличие от других присоединенных территорий Финляндия обладала автоно­ мией —• самостоятельностью во внутренних делах. Она лучше, чем в самой России, где долго господствовало крепостное право и самодержавное правление, поставила у себя народное образование (всеобщее обучение в школах), благоустройство городов и сел, улучшила пути сообщения, связь, создала демократические формы общественной жизни. Однако уровень благосостояния финского населения на Севере был невысок. В Финляндии с ее скудными почвами и суровым климатом нередко случались голодания крестьян. В 1860 году русское правительство по инициативе норвежцев издало закон, поощрявший переселение на Мурманское побережье. Поселенцы освобождались от всех государственных податей и повинностей. Никто из русских на этот закон не откликнулся, поскольку переселен­ цам не предоставлялось каких-либо казенных пособий на обзаведение хозяйством на новом месте. Во время Крымской войны, в 1854— 1855 годах, Кольский полуостров подвергся английскому разорению. Царские власти считали необходимым увеличить численность населения на Мур­ мане за счет притока промыслового люда из соседних местностей. Особенно приветливо принимали финнов, которые в России не считались иностранцами. В 1864 году на Паз-реку прибыл из селения Киттеле Улеаборгской губернии финн Нива Миккель. Для него переселение на Мурман было единственным спасением от голодной смерти: "Толкли сухую солому, — рассказывает он, — смешивали с сосновой корой, прибавляли немного ржаной муки и потом из этой смеси пекли что-то вроде колобков... Держались, покуда могли, продали все, что можно было” , — оставили только скот как последнюю надежду и взяли его с собой. Четыре недели Нива Миккель с отцом, матерью и братом 'шли горой” (сухопутьем), в Паз-реке у местного жителя купили лачугу. Финскую семью в свое общество приняли лопари. С ними, говорип Нива Миккель, "никаких недоразумений нет: много места, мало жителей’ . русское же начальство вполне одобрило поселение финнов: ” с большим, мол, удовольствием, ради заселения края” . К 1867 году на Мурманском побережье возникли поселения Ура-Губа, Вайда-Губа. Земляная и Червяная, в которых насчитывалось 175 жителей — 114 финнов и 61 норвежец. 22 ноября 1868 года русское правительство предоставило всем желающим поселиться на Мурманском берегу новые льготы — пользоваться казенным лесом и угодьями близ мест поселения, ловить рыбу в озерах и реках, промышлять зверей и птиц, ввозить из-за границы всякие товары и беспошлинно торговать ими на Мурмане. Поступившим в "колонисты" Мур­ манского берега (особое сословие, зачисление в которое требовало официального разрешения властей) выдавались ссуды от 50 до 150 рублей на семейство. Финны, как правило, от­ казывались от денежного пособия, многие не состояли "колонистами" ^—считались "сельски­ ми жителями". • 2. Колонии Ура и Земляная Русские власти не регулировали расселение переселенцев. Каждый селился где ему каза­ лось выгоднее и удобнее. В отличие от норвежцев, которые обычно занимались морскими промыслами, финны являлись исконными земледельцами и скотоводами. Они выбирали места, пригодные для сельского хозяйства В 1864 году финны основали поселение на реке Большой Уре при впадении ее в Урскую губу, в 15 верстах от становища Еретики (переименованного в Порт-Владимир после посещения его в 1885 году великим князем Владимиром Александ­ ровичем). В августе 1870 года Мурманский берег обозревал архангельский губернатор Н. А. Качалов. В донесении министру государственных имуществ он писал: "Наши финляндцы, известные в Норвегии под именем "квенов"... на свой счет выстроили порядочные дома или хорошие землянки, завели коров и овец, разрабатывают сенокосы и устраивают огороды... Это истинно полезные колонисты” . * Обстоятельное описание финских поселений на Кольском полуострове дал Василий Ивано­ вич Немирович-Данченко (брат известного режиссера и драматурга Владимира Немирови­ ча-Данченко), совершивший свое путешествие по Северу в 1873 году. По западной стороне полуострова Рыбачий, на южном берегу Большой Волоковой губы, отмечает Немирович-Данченко, лучшая колония — Земляная. Здесь, под 69 4548' северной широты, хорошие огороды (выращивают репу, картофель, редьку), молочное скотоводство. На каждую семью приходится по 4 и более коровы. Покосы дают сено "превосходного качества... В коровниках у колонистов Земляной губы чище, чем в избах у покрученников... Все жители поселения финны... Они прибыли сюда нищими... Своим благосостоянием они обязаны только личной энергии, прочной ассоциации, трезвости и предприимчивости. Слово финна на Мурмане — свято, оно дороже и надежнее векселя... Всего здесь живет... 173 финна. В колонии 13 изб, 22 землянки, 21 амбар, 8 бань, 25 хлевов. Обилие землянок объясняется тем, что финн прежде всего построит хлев для коровы, потом амбар, потом заведет снасть, наконец, собьется на покупку судна и уж после всего этого решится для себя поставить избу... Промысловый флог Земляной губы состоит из 39 ел, 10 шняк, шкуны и 30 карбасов... Треску ловят удами, а не ярусами... Почти каждая семья в Земляной имеет акулий снаряд, и акульего сала добывает вся колония в год на 2690 рублей... Все, что теперь есть у жителей, приобретено ими в 5 или 6 лет не более...” Летом 1892 года на Мурмане находился журналист-моряк Н. В. Максимов. В колонии Земляной, пишет он, поселились финны из Козамского прихода Улеаборгской губернии, люди с прирожденной страстью к земле, привыкшие к сельскохозяйственному труду. "Изнуренные голодом, они схватились за новое место, как за манну небесную. Гіочва обеспечивала хорошую траву, океан обещал прекрасный улов рыбы, и трудолюбивые финны не ошиблись в расчетах. Они построили в долине землянки оригинальной архитектуры. Стены сложены из дерна. Потолок образуют жерди, на которых наложен толстый дерновый слой. В стены вставлены рамы со стеклами... Пол выстлан гладкими каменьями. На полу леж ат шерстяные половики, сотканные руками чистоплотной женщины. В угол поставлена русская печь, впереди другая печь с чугунною плитой. В некоторых землянках стены околочены с внутренней стороны досками. В избе тепло, чисто, светло. На столах, на деревянных кроватях, на полу — всюду признаки необыкновенной чистоплотности. Дверь из избы выходит в каморку, отделяющую жилое помещение от скотной избы, в которой содержатся коровы в стойле. Скотная изба отапливается отдельной печкой с большим чугунным чаном, в котором приготовляется кипяток для стирки белья и для мытья избы и скотника. Рядом находится еще каморка для домашней утвари. Скотная изба содержится чрезвычайно опрятно. Назем выбрасывается в окно и раз­ носится потом по полю для удобрения земли, на которой вырастает прекрасная трава. Скот пасется летом на воле за пределами селения, в перелеске, а по вечерам загоняется в стойла..." Разжившись, некоторые финны поставили в Земляной деревянные дома и сараи для скота финской архитектуры , хорошо благоустроенные: "Каж дая комната (их бывает в доме по пяти в нижнем и в верхнем этажах) отапливается чугунною или русскою печкой. На столе безделуш­ ки, альбом; в шкафу — бутылки с виноградным вином, — признаки довольства... Скотные дворы такие хозяева строят отдельно от жилого дома и содержат скот в отдельных стойлах” . Подворные владения обширны. "Колонисты, — продолжает Максимов, — разбросали зем- лянкй и дома на пространстве огромного поля... К каждому дому прирезан кусок сенокосной земли, отделяющийся от земли соседа изгородью из камня или из жердей. В урожайные годы колонисты везут сено в г. Вардё, где скалистые и бесплодные берега ничего не рожают... Каждый домохозяин имеет несколько коров. Хозяйки приготовляют масло, излишек которого продается в городах Вардё и Вадсё... Колонисты заводятся и лошадьми... Два домохозяина соединяются и покупают одну лошадь... для возки дров зимою". Однако самую доходную статью, сообщает Максимов, составляли рыбные промыслы. Жители Земляной обычно покупали в Норвегии ёлу на четырех человек и ловили рыбу удебно (не ярусом, как русские), перемещаясь с запада на восток вдоль Мурманского берега. Начинали лов весной, завершали близ острова Кильдин в середине августа, возвращались домой и зани­ мались сенокосом Финны "благословляли судьбу и благодарили Бога” , что так хорошо устроились на Мурмане и живут, не испытывая какой-либо нужды. Наряду с Земляной процветает колония Ура. Здесь из 113 жителей 86 финнов. Колонистам принадлежат великолепные семужьи ловли в реке Уре, а по ее берегам — хорошие сенокосы. "Переселенцы, — заключает Немирович-Данченко, — очень зажиточны и, по-видимому... не вспоминают о скудной родине, где они оставили за собою нищету и лишения". Среди русских колонистов на Мурмане было много таких, которые переселились сюда из Поморья ради казенного пособия, совершенно не привыкших и не желавших вести собственное хозяйство батраков-покрученников. Они, свидетельствовал исследователь мурманских промыс­ лов Н. М. Книпович, "обнаруживают поразительную лень и беспечность, а потому и материаль­ ное положение их в общем плохо... Финны... во всех отношениях стоят выше русских колони­ стов. Более энергичные, трудолюбивые и бережливые, более воздержанные и несравненно более развитые и культурные, они быстро завоевывают личным трудом сравнительно хорошее экономическое положение... Громадная энергия, предприимчивость, любовь и привычка к тру­ ду, относительная образованность, их честность, добросовестность и полное достоинства поведение в денежных делах производят самое отрадное впечатление. В некоторых случаях колонисты эти просто удивляли меня своей чрезвычайной добросовестностью и полным отсут­ ствием желания содрать лишнее... Все финляндцы... промышляют в качестве самостоятельных ловцов, и благосостояние их — результат личной энергии, предприимчивости и бережливости, а не кулачества”