Ушаков, И. Ф. Ссылка на Кольский Север в досоветское время / И. Ф. Ушаков. - Мурманск : Мурманское книжное издательство, 2007. - 167 с. : ил., портр.

жений к разным журналам за прежние годы; книги эти он пытался было выдавать для прочета местным обывателям, но... был остановлен мною»63. В прошениях на имя губернатора Бугров неоднократно отмечал свое бедственное положение. Недоставало питания и одежды. Согласно акту обследования имущества, Бугров имел при себе три пары белья, двои штаны, пиджак, пальто на овчинном меху, летнее пальто, триковую жилетку и три­ ковые штаны, зимнюю барашковую шапку, летнюю фураж­ ку, сапоги и резиновые калоши, причем «из упомянутых ве­ щей пришли в ветхость... его штаны, сапоги и частью бельё» (27 июля 1904 года). Казенное пособие на одежду и обувь в размере 13 рублей 96 копеек было выдано Бугрову только в конце января 1905 года. 14 марта 1905 года Бугров писал губернатору: «Со дня моего водворения в Кузомень до сих пор не могу найти зара­ ботка ...В настоящее время семья состоит из пяти человек (8 сентября родился сын, имя Герман). Пособия от казны вы­ дается 16 рублей 16 копеек, которых мне не хватает, поэтому приходится отказывать в самом необходимом — в приобре­ тении молока для детей... Прошу о прибавке кормового по­ собия. Если Вы имеете хотя каплю человеколюбия, то наде­ юсь сделаете зависящее от Вас распоряжение». На нового члена семьи была сделана прибавка в размере 2 рубля 34 копейки в месяц. Прожив в Кузомени два года и четыре месяца, ткач Буг­ ров с семьей получил разрешение до наступления зимы, с последним рейсовым пароходом (21 сентября 1905 года), переехать в Архангельск, соединенный железной дорогой с Москвой. Октябрьский манифест дал ему, как и остальным политическим ссыльным, возможность выйти на свободу64. Максим Михайлович Ковин — «раскольник астрильской секты», крестьянин Кунгурского уезда Пермской губернии, 46 лет от роду, был выслан в Кузомень на три года «за проти­ воправительственную пропаганду», человек малограмотный, «с малолетства занимался торговлей — продавал пеньку и верёвки». По отзыву пристава Удалова, Ковин не способен «к местному труду, часто сидит без дела и читает книги ду­ 127