Ушаков И. Ф. Промыслы, хозяйство, быт, нравы : подборка статей из периодических изданий, 1969 - 2004 гг. / Иван Фёдорович Ушаков ; Мурм. гос. обл. универс. науч. б-ка. – Мурманск : МГОУНБ, 2022. – 1 файл (179 МБ). – URL: http://kolanord.ru/ (дата обращения: 14.02.2022).

ЭНЦИКЛОПЕДИЯ КОЛЬСКОГО КРАЯ ’’Советский Мурман” приступает к публикации новой и, как нам представляется, чрезвычайно любопытной работы Ивана Федорови­ ча Ушакова, посвященной жизни, традициям и быту многих сословий дореволюционного общества Кольского Севера. Нельзя не согласить­ ся с автором, который, направляя материал в редакцию, сопровожда­ ет его таким заключением: ” Не зная положения различных слоев населения, трудно представить себе прошлую жизнь нашего края с ее трениями и конфликтами, вековым стремлением людей к свободе, равенству и братству” . Заметки доктора исторических наук профессора И. Ушакова дос­ таточно объемны, поэтому мы предполагаем печатать их отдельными главами периодичностью примерно раз в неделю. Сегодня вниманию читателей предлагается первая глава (всего их в новой работе мур­ манского историка десять). 1. ВЛАСТИТЕЛИ Население Кольского Севера состо­ яло из людей разного общественного положения. На вершине социальной пирамиды находились представители верховной власти. До середины XVI века постоянной администрации в крае не существова­ ло. В новгородские времена в Тер­ скую землю (так тогда назывался Кольский полуостров) посылались XVII веков — князья Г. Б. Васильчи- ков, Ф. Т. Оболенский, И. О. Щербатов, И. Г. Чертенский. В 1644— 1646 годах в Коле воеводствовал князь Семен Иванович Шаховской, автор ’’Повести о Смуте” и других сочинений. Есть выходцы из родовитого боярства: С. Ф. Благово, В. О. Хитрово, И. А. Годунов, А. В. Бутурлин, А. Т. Нащокин и другие. Воеводы посылались в уезды сро­ ком на два года, обычно из пожилых, не способных к строевой службе дво­ рян. Должность воеводы не требовала разом майорские глаза смотреть на сие могли... И все его поступки, сколь­ ко ни слышу, таковы... Не о себе про­ шу, но о жителях здешних и его под­ чиненных: окончайте их заточение...” — завершал письмо губернатору отъ­ езжавший в Петербург ученый. XVIII столетие называли "веком просвещения". Екатерина II предоста­ вила больше самостоятельности вы­ борным органам — городским думам и крестьянским "нижним судам” . Но произвол местного начальства не ис­ чез. Более 20 лет правителем в Коле являлся Борис Иванович Ернер. Он происходил "из петербургских ино­ земцев” , службу начал солдатом в 1744 году, в 1757— 1762 годах участ­ вовал в Семилетней войне, сражался при Мемеле, Егерсдорфе, Тильзите, Кенигсберге, был ранен при Франк­ фурте; в 1768— 1769 годах воевал про­ тив польских конфедератов, в 1770 го­ ду участвовал в известных битвах при Ларге и Кагуле, взятии Бухареста, в 1771— 1772 годах — при Аккермане, в 1773—-1774 годах — при Перекопе и в Крыму. В 1778 году получил чин полковника. По достижении пятидеся­ ти лет, в 1780 году, назначается ко­ мендантом в город Колу. Ернер держал население в ежовых сборщики дани с лопарей. В летописи под 1216 годом упомянут "терский данник” Семьюн Петрилович — пер­ вый известный в истории нашего края местный правитель. В 1471 году Терская земля перешла под власть Москвы. Для решения су­ дебных дел и сбора дани с населения от имени великого государя стали по­ сылаться из Холмогор приказные лю­ ди в волости Умбу и Варзугу, которые, выполнив должностные обязанности, возвращались на Двину. В 1496 году лопари в беседе с государевым по­ слом Григорием Истомой хвалились, что они, уплатив годовую подать Мос­ кве, уже ни от кого не зависят и впол­ не свободны. В начале XIV века "данник великого князя” Андроник, человек "от нарочи­ ты х” (знатных родителей), проживал с женою и сыном в Умбе, откуда ез­ дил "на Лопь дани брати” . В середине XVI столетия на Мурманском берегу возник международный торг. В урочи­ ще Кегор (северо-западная оконеч­ ность полуострова Рыбачьего) на Пет­ ров день (29 июня по старому стилю) сюда съезжались зарубежные и рус­ ские купцы. Как свидетельствует анг­ личанин Стивен Бэрроу, распоряжал­ ся на торгу и собирал пошлины упол­ номоченный московского государя Василий Федорович. Потерпев поражение в Ливонской войне, Россия утратила выход на Бал­ тику и обратила особое внимание на Север. В 1582 году на Мурман прибыл от Ивана IV наместник с правами вое­ воды. Кола -— селение, имевшее меньше сотни домов, превратилось в административный центр огромного по территории (вплоть до Лендер в Ка­ релии) воеводства. Первый кольский воевода Аверкий Иванович Палицын опирался на отряд стрельцов и под­ держку русского населения. Он устро­ ил в Коле гостиный двор со складами для иностранных торговцев, поставил весы с норвежскими гирями и, как свидетельствует голландский купец Симон ван Салинген, "стал собирать со всего десятину” — десятую часть стоимости с продажи товаров и с про­ мысловой добычи (рыбы, сала, жем­ чуга)... А. И. Палицын — личность незау­ рядная, известная по монашескому имени — Авраамий Палицын. В годы борьбы с польско-литовскими интер­ вентами он был ближайшим соратни­ ком Минина и Пожарского в освобож­ дении Москвы, участвовал в решении вопроса о возведении на трон Миха­ ила Романова. После 1619 года он уда­ лился на "покой" в Соловки, составил ’’Историю предъидущим родом” — об­ ширное повествование о Смуте на Ру­ си, ценнейший источник о событиях начала XVII века. Второй кольский воевода Максак Федорович Судимантов являлся спе­ циалистом по строительству укрепле­ ний. В 1583— 1584 годах он создал в Коле острог: центральную часть се­ ления обнес рвом и частоколом из сосновых бревен, по углам поставил боевые башни с площадками для стрельбы по врагу. В августе 1591 года воевода Влади­ мир Федорович Загряжский, в про­ шлом один из приближенных Ивана Грозного, защищая Кольский острог, с тридцатью стрельцами и местным населением успешно отразил нападе­ ние 1200 шведов. Кольский край являлся порубеж­ ным с Швецией и Данией (ей принад­ леж ала Норвегия). На границе иногда возникали конфликты. Воеводы име­ ли право в таких случаях вести пере­ говоры с властями сопредельных дер­ жав. Вероятно, поэтому в Кольский острог присылались из Москвы неред­ ко наместники высокого ранга. Среди кольских воевод конца XVI— начала больших хлопот: практическими дела­ ми занимались воеводская канцеля­ рия ("съезж ая изба” ) и земские ста­ росты. В обязанности воеводы входи­ ло: надзор за сбором податей и по­ шлин в царскую казну, обеспечение безопасности края, суд и расправа, выполнение текущих распоряжений правительства. Назначение на долж­ ность воеводы рассматривалось как награда ("пожалование” ) за долгую службу или ранение в армии. В течение двухлетнего срока каж­ дый воевода стремился обогатиться за счет подвластного населения. Наи­ более наглые не гнушались самых подлых способов вымогательства и ограбления жителей. Правительство в XVII веке постоянно получало жало­ бы на насилие и произвол воевод. В Коле особенно бесстыдно обирал население воевода Иван Воронецкий. Горе было тому, кто не хотел нести ему "подарки” . В 1699 году кольские стрельцы писали Петру I: воевода, "ведя их... к себе на двор, бьет своими руками и палками... выходил ночью с дворовыми своими людьми... к до­ мам их приступают и ставни из окон вон выбивают... да он же, воевода, саж ает их в холодные тюрьмы и в же­ лезах держит по году и по полугоду напрасно для своих больших прибыт­ ков... и от тех ево воевоцких налог и сильного мучения и наглого грабежу они вконец разорились” . Петр I ограничил власть воевод, ос­ тавив в их подчинении лишь военно­ служилое сословие — стрельцов и пушкарей с их семьями; в Коле это более 2 тысяч человек. По царскому указу от 20 октября 1699 года "воево­ дам и приказным людям” запреща­ лось ведать "посадских и купецких и промышленных людей... а дела их ведать выборным людям, кого выбе­ рут всем городом в бурмистры” . С 1713 года старшие начальники в уезде стали называться не воево­ дами, а комендантами. Стрельцы же были переименованы в солдат, хотя и те и другие несли прежнюю службу. Сохранился и обычай давать на праздники и семейные торжества "добровольные подношения” началь­ ству. В расходной книге Кольского ба­ тальона 1721 года читаем; ’’Господину каменданту Герасиму Яковлевичу Ко­ жевникову несено в любочестие на праздник святителей Афанасия и Ки­ рилла 2 рубли да калач в гривну... да палтус... в 6 алтын 2 денги... Марта в 4 день... несено на его тезоименит­ ство 5 рублев, да колач 32 ф унта... да рыба... Да на другой день ему, камен­ данту, на именины сына его Василия несено в любочестие рубль денег... Апреля в 9 день... несено на святую пасху в любочестие господину камен­ данту денег рубль да колач в гривну” . Подобных записей много. Приведу лишь еще одну: 28 ноября 1721 года — "несено каменданту Ивану Степа­ новичу Неелову для радости о миру со шведом денег 5 рублев да рыба коп­ чена... да хлеб” . Всего И. С. Неелову с 4 апреля по 16 декабря 1721 года перепало от солдат в виде любочест- ных приношений 58 рублей 15 копеек. При непочтении, комендант мог не отпустить солдат на рыбные промыс­ лы, под предлогом обеспечения без­ опасности усилить караульную служ ­ бу, мог и просто тиранить. Профессор астрономии С. Я. Румовский 3 июня 1769 года писал из Колы о зверствах плац-майора Алексеева, который на просьбу матери солдата Петра Турча- сова не отсылать сына в Архангельск "при всей команде бил его больше получаса так немилосердно, что быв­ ших притом привел в уж ас". Профес­ сор навестил солдата и "нашел его лежаща без памяти... Я смотрел спину и ужаснулся, видя жестокость побой, и не могу себе вообразить, каким об- рукавицах, был особенно жесток при допросах и в отношениях с ссыль­ ными. Губернская палата уголовных дел даже вынесла Ернеру "наистро­ жайший выговор с крепким подтверж­ дением, чтоб он впредь... при спросах отнюдь истязаний не д ел ал” (3 апреля 1785 года). В конце XVIII века войска из Колы вывели в Архангельск. На страже "по­ рядка” и охране города оставалась небольшая "инвалидная” команда (из военнослужащих-стариков и увеч­ ных). Административная власть в уез­ де находилась у земского исправника, а полицейская власть в Коле — у го­ родничего. Большую роль в решении местных дел играли выборные ратма­ ны и заседатели. Жалоб на самоуп­ равство казенного начальства почти не стало. Исследователь Арктики Ф. П. Литке, посетив в 1822 году "столицу Лаплан­ дии” , отмечал: образ жизни кольского чиновничества мало отличается от столичного: они играют по вечерам в карты, толкуют о политике, не имеют недостатка в напитках. В пореформенную эпоху местные правители уже не походили на гроз­ ных властителей XVII— XVIII веков. Да и Кола после английского нападения в 1854 году, лишившись крепости и 19-главого Воскресенского собора, захирела. Путешественник А. В. Ели­ сеев, побывав в Коле в 1882 году, писал: "Удивительно, почему она но­ сит громкое название города... Коль­ ская дума, уездное казначейство и почтовая контора — небольшие бре­ венчатые домики... Сам кольский ис­ правник — этот губернатор Русской Лапландии — живет в небольшом де­ ревянном домике” . Жители Кольского Севера не выгля­ дели приниженными и боязливыми. Летом 1894 года в Териберку приехал министр финансов С. Ю. Витте в со­ провождении архангельского губер­ натора А. П. Энгельгардта. Поморы встретили высокое начальство почти­ тельно, но не раболепно. Журналист Е. Л. Кочетов, находившийся в свите министра, пишет: "Отношения к влас­ ти здесь чрезвычайно простые... Здешний исправник В. И. Смирнов, чрезвычайно типичный, украшенный орденами, почтенный, подвижной и энергичный старик, живущий в Коле и замечательно изучивший весь Мур­ ман, володеет своим поморьем на на­ чалах чисто патриархальных. Исправ­ ник, например, отвечает на какой-то вопрос губернатора, а один из стоя­ щих тут же поморов, вступаясь, гово­ рит: "Василий Иванович, а ведь это ты врешь!” . И Василий Иванович совер­ шенно спокойно выслушивает помора и говорит: "Да и впрямь должно вру. Действительно, Ваше превосходитель­ ство, я это упустил из виду” . В начале XX века довольно автори­ тетным среди населения Мурмана был чиновник по крестьянским делам Александр Алексеевич Мухин — ор­ ганизатор школ, народных домов, биб­ лиотек, публичных чтений. Биолог Б. Шванвич, посетив в 1913 году город Александровск, не преминул лестно отозваться об А. А. Мухине: "Выжив на Мурмане 17 лет, этот человек ред­ ких душевных качеств и преданности своему делу, является большим его знатоком и, говорят, что приходить к нему по делам можно во всякое время дня и ночи” . Революционная пропаганда ссыль­ ных, события первой российской рево­ люции подорвали уважение к влас­ тям, местным "слугам царя". ’’Золо­ тые погоны” и "кокарды ” (офицеры и чиновники) вызывали у многих нена­ висть. Февральская революция 1917 года поразительно быстро смела цар­ ских правителей. Повсеместно возник­ ли демократические органы власти.