Ушаков И. Ф. Промыслы, хозяйство, быт, нравы : подборка статей из периодических изданий, 1969 - 2004 гг. / Иван Фёдорович Ушаков ; Мурм. гос. обл. универс. науч. б-ка. – Мурманск : МГОУНБ, 2022. – 1 файл (179 МБ). – URL: http://kolanord.ru/ (дата обращения: 14.02.2022).

/финка. Самой старой было 29 лет (Белоноско), семему «^ріолодому — 2 года (Муксолому). В Год лошади вроде не следовало бы говорить об оле­ не. Но олень — это наша заполярная лошадь. Начну с того, что в нашем крае двести лет назад стояла на защи­ те Заполярья оленная «конница», какой не было нигде больше s России. В июне 1788 года, во время русско-турецкой войны, Швеция напала на Россию. Возникла угроза вторжения шведов в Лапландию. Поэтому принимались меры к ох­ ране границы. Наличных сил кадровой армии было мало. Кольский комендант сообщил, что в городе находятся три отряда: 22 батальонных солдата, 23 человека артилле­ рийской команды и 31 служащий штатной команды, в со­ ставе которой находилось 9 конников во главе с Петром Куроптевым «для защиты города на форпосте по Коль­ ской губе». Комендант сообщал, что по Положению «вме­ сто 9 драгунских лошадей» куплено на средства казны «20 оленей со всею к ним принадлежащею упряжкою» и при них состоят опытные ездовые «из солдатских детей города Колы». В условиях повсеместного бездорожья и глубоких сне­ гов лошадь была малопригодна на Кольском Севере. Другое дело олень, коренной житель края, с широкими лапами, умением выбирать дорогу среди кустов и кам­ ней. «Эти легкие животные, — писал архангельский исто­ рик И. Поромов, — не вязнут в глубоких сугробах и при остановке вырывают себе сами из-под снега мох (лишай­ ник) для пищи... Ездят на оленях в кережках или болках, то есть санках, сделанных из тонких досок и имеющих форму малых лодочек с низким широким килем, заме­ няющим полоз, и острым вздернутым носом». Упряжь проста: на шее оленя хомутик из мягкой кожи, от него под брюхом животного идет «снасть» — тонкий ремень из тюленьей шкуры, который привязывается к носу ке- режки; от налобья тянется вожжа, перекидывая которую с бока на бок, управляют движением оленя. Сбруя недо­ рога. Ее умел изготовлять каждый возчик-лопарь. Лишь в одном олень уступал лошади — в силе. В ке- режку садился один человек или клалось груза не более 65 килограммов. С такой поклажей или седоком олень в среднем преодолевал за час 8—9 верст. При необходимо­ сти на оленьей упряжке можно проехать свыше ста ки­ лометров в сутки. В 1703 году лопари жаловались на то, что стрельцы ехали «в Кольской острог на их лопских оленях скоро — 120 верст в сутки, и от той скорой ез­ ды... олени пристановились, а один олень от того и про­ пал». В начале 1891 года из Кандалакши в Поной совершил путешествие чиновник Н. Н. Макшеев. «Меня, — писал он в одном петербургском издании, — страшила поездка по Лапландии в период крещенских морозов... Но совер­ шив переезд на оленях с лапландцами, я пришел в такой восторг от высокоблагородных животных, что эта поезд- V ДЪ останется одним из прекраснейших воспоминаний « 1 г,,моей жизни... Что за прелесть северный олень!» С восхищением Макшеев говорит об удивительных ка­ чествах лапландского оленя. Это существо грациозное, чуткое к желаниям седока, бодрое и терпеливое, бежит охотно, без понукания. На остановках ест ягель «без жад­ ности... кажется, что олень лакомится, нежно снимая сте­ бельки, а не питает себя». Но олень, вместе с тем, нерв­ ное, пугливое животное. При неумелом управлении, как это часто бывает у русских ямщиков, он «идет дурно», бро­ сается, как шальной, из стороны в сторону, наезжает на кочки и может вывалить седока из кережки. С похвалой отзывается Макшеев об умении лопарей обращаться с оленем, знании характера каждого животного. Лопари любили быструю езду, любовно украшали оле­ ней, особенно при поездках в русские селения. «Для езды в гости, — писал Н. Я. Озерецковский, изучавший быт населения Лапландии в 1772 году, — сбрую на оле­ нях держат унизанную бисером и ушитую маленькими лоскутками разных цветных сукон». В феврале 1842 года через Лапландию ехали знаменитые финские лингвисты Матиас Кастрен и Элиас Ленрот. «Наши олени, — писали они, — богато украшены колокольчиками, бубенчиками и множеством пострых ремней». Оленей разводили не только лопари, но и русские жи­ тели Заполярья. Подворная опись 1785 года показывает, что крестьяне Кандалакши (58 домов) имели 100 оленей, в Княжой Губе (13 домов) было 69 оленей, в Варзужской волости (155 домов) — 503 оленя. Держали оленей и ко­ ляне, употребляя их «вместо лошадей». і Ежегодно в марте месяце на мурманские рыбные про- \ мыслы двигались крестьяне из беломорских селеиий. В , феодальную эпоху они шли «пеши» (на лыжах), а детей : (подростков 10— 15 лет, помогавших в работе) везли «на собаках, которых в обозе бывало по сто и более». I В пореформенный период большинство рыбаков ехало I на Мурман оленями. Так, в 1883 году извозом было заня- I то по мурманскому пути 2.305 оленей. |! Не оленях зимою подвозили к домам дрова, сено, е о - I ду и другую кладь, ездили ■ церковь. На масленицу на I оленях катали детей. Жители Кандалакши на вопрос, как они отмечают зимние праздники, в 1785 году отвечали: гуляют на лошадях и оленях». Сколько стоил олень? За езжалого быка в XV I веке платили рубль — полтора рубля, в конце XIX века — ^ рублей. В среднем олень ценился в 2—3 раза меньше лошади. Олень не дорожал — за три истекших века по­ дешевели сами деньги. Олени же, с развитием оленевод­ ства на Кольском полуострове, относительно других това­ ров немного упали ■ цене. Олень и лошадь... Много столетий они служили и еще служат людям. Так воздадим им должное в Год Лошади. Иван УШАКОВ, краевед.