Ушаков И. Ф. Промыслы, хозяйство, быт, нравы : подборка статей из периодических изданий, 1969 - 2004 гг. / Иван Фёдорович Ушаков ; Мурм. гос. обл. универс. науч. б-ка. – Мурманск : МГОУНБ, 2022. – 1 файл (179 МБ). – URL: http://kolanord.ru/ (дата обращения: 14.02.2022).

«КОМСОМОЛЕЦ ЗАПОЛЯРЬЯ» 3.02.90 ИСТОКИ 1. Конь на Руси . ' -■•; ' г р и Е в , хвост и ноги говали для верховой езды военачальники (в 1919 году ге­ нерал Деникин мечтал въехать в Москву «на белом ко­ не»). На Руси ежегодно 18 (31) августа отмечали праздник Фрола и Лавра — святых покровителей лошадей. Большое внимание уделялось разведению лучших пород лошадей. С 1842 года в Москве издавался специальный журнал по коневодству. К началу 1916 года в России насчитывалось 38,2 миллио­ на лошадей (сейчас — 5,9 миллиона). Лошадь оставалась первостепенным двигателем в сельском хозяйстве и на транспорте. Она использовалась почти повсеместно. 2. Лошадь в Заполярье ездят только гимо^ѵ и ^ п. xtt * Если бы наши предки имели обычай давать годам в круге лет названия по видам животных, как кто делают в Японии, и они наверняка не забыли бы лошадь. Сколько лестных слов сказано о ней — о ее трудолюбии, верно­ сти, выносливости. Не швец, не плотник, а первый на селе работник. Это о лошади. ...Твой конь не боится опасных трудов; Он, чуя господскую волю, То смирный стоит под стрелами ерагов, То мчится по бранному полю. А. Пушнин. Так говорит князю Олегу мудрый прорицатель судьбы. Тройка мчится, тройка скачет, Вьется пыль из-под копыт... П. Вяземский. Это популярная песня. Можно без конца приводить русские тексты, в кото­ рых фигурирует лошадь. 8 знаменитом «Слое® о полу Игореве» дважды упоми­ наются быстрые кони («борзый комони»); в предчувствии похода «комони ржут за Сулою». Итак, конь-пахарь, конь-воин, конь-возчик. За кражу коня древний судебник «Русская Правда» предусматривал самое суровое наказание — конфискацию имущества и отдачу в холопы (статья 30 Пространной Правды). Дворянский публицист середины XV ! века Иван Пере- святсв в Сказании, адресованном Ивану IV, уподоблял коня государству, подвластному самодержцу: «Как конь под царем без узды, тако и царство без грозы» (без строгого суда). Или у Пушкина: царь Петр — «кумир на бронзовом коне» (памятник Фальконе) «уздой железной Россию поднял на дыбы» («Медный всадник»). Вместе с тем, конь — образ мчащейся вперед России: «Куда ты скачешь, гордый конь, и где опустишь ты копы­ та?» Аналогична известная «Русь-тройка» у Гоголя. В неродном сознании пеший ассоциировался с бедным и несчастным человеком, а конный — с зажиточным и благополучным. «Быть на коне», «быть в седле» означало занимать прочнее положение в обществе, преуспевать. С конем связано немало народных поЕерий. Напри­ мер: лошади фыркают в дороге — к радостной встрече; кони ржут — к добру. О крестьянине судили по тому, как он относится к ло­ шади. Хорошие хозяева коня холили и на голодном пайке не держали. Поговорки рекомендовали: сыпь корм меш­ ком, так не будешь ходить пешком; погоняй коня . не кнутом, г овсом. Знать не только сама одевалась роскошно, но и коней убирала в дорогую сбрую. Вспомним пушкинское подра­ жание «Конь»: «Аль поводья не шелковы, не серебряны подковы, не злачены стремена?» («злат стремень» в «Сло­ ве о полку Игореве» упоминается трижды) или песенные слова: «седельце шито жемчугом». Конские украшения на­ ходят даже в древних курганах родовых вождей. Удивительно разнообразна терминология масти — цвё- та шерсти лошадей. Сейчас, в век механизации, многие определения масти забыты и мало кому понятны. Вот не­ которые. Буланая — желтовато-золотистая; черные. Гн едая — красно-коричневая; гриЕа и «чулки» черные. Саврасая — светлее гнедой; по спине и на ногах не­ редко полосы. Пегая — г.о -емной шерсти разбросаны белые пятна. Чалая — темная с примесью белых волос. С о ло Еая — желтовато-молочная; грива, хвост и ноги светлы е или белые. . Караковая — черная с рыжими подпалинами на конце морды, вокруг глаз и в пахах. Игреневая — шоколадного цвета, часто в яблоках; хвост и гриаа белые или дымчатые. Мышатая — серая, цвета золы; ноги и «ремень» на спине — черные. Есть еще лошади вороные, бурые, серые, чубарые, кау­ рые и так далее. Редко, но встречались кони чисто бе­ лые, иногда с «чулками» на ноі вх. Таких обычно исполь- И Кандалакши в 1785 году, возки ямских подвод лошадей держат... не болі^Й во всем селении», а кормят лошадей «сеном, а хлебом». В Коле в это время насчитывалось 5 лошадей в Княжой Губе — 11, » Ковде — 8. " Как только появлялась трава, скот отправляли на под­ ножный корм. В числе угодий села Кандалакши упомина­ ется, в частности, «остров Олений, где в летнее вре.Іія пасутся лошади». С исчезновением солеварения .в 20-х ro^ax XVIII ве«а численность лошадей на Кольском полуострове резко со­ кратилась. В поморских селах держали по одной-д8е ло­ шади на целое общество, обычно для вывозки бревен на строение домов и судов. В Коле в 1828 году был0 2 ло­ шади. Для людей, приезжавших на Мурман из средней Рос­ сии, безлошадие местных жителей бросалось в глаза Ви­ це-губернатор А. Я. Софронов, побывав в Коле весной 1867 года, писал: «В городе одна кобыла, одни дрожки». В конце XIX века появились лошади при вновь возник­ ших в крае лесопильных заводах. На Умбском заводе бы­ ла построена конюшня на 116 лошадей. На лесозаготов­ ках Кольского (Дровяного) завода работало зимою 70 лошадей. В 1905 году открылось движение по проселочной доро­ ге, построенной казной от Кандалакши до Зашейка, а Имандре — протяженностью 3 5 километров. Умбский зазеч- чик П. Беляев завел на Имандре небольшой пароход. Впервые лошади стали использоваться на перевозках в летнее время. Автор очерка «По горам и рекам Кольско­ го полуострова» (1913 г.) В. Н. Никольский писал, что ат Зашейка до Кандалакши он ехал «на лошадях по ололіе приличной дороге... лошади были — пара станционных, а другая — завода Беляева». В тех селениях, где имелись покосы, в пореформенной период число лошадей выросло. Так, в Ковде в 1839 га­ ду крестьяне держали 21 лошадь (на 190 наличных мук- ских душ), а короз — 59. В 1913 году у населения Алек­ сандровского уезда (на Кольском полуострове без pafa- на Кандалакши и Ковды) насчитывалось 111 лошадей. Затем лошади стали прибывать на строительство Мур­ манской железной дороги. Накануне Октябрьской peso- ѲШАД КО О НЕК С приходом русского населения появились лошади и в Лапландии. В 1969 году во время археологических раско­ пок могил в низовьях реки Варзуги были найдены остатки конской упряжи — уздечек и стремян, относящиеся к X III—XIV векам. На Кольском Севере не существовало землепашества как отрасли сельского хозяйства. Жители занимались пре­ имущественно рыбными и зверобойными промыслами. Но в истории нашего края был период, когда в Поморье, и даже на Кольском заливе, работали соляные варницы. На подвозке грузов — дров, соли, разных материалов и припасов — использовались лошади. Вываркой соли из морской воды занимались в зимнее время как частные предприниматели-поморы, так и осо­ бенно монастыри — Кандалакшский, Печенгский, Соло­ вецкий и другие. Каждую Еарницу обслуживало от 5 до 10 лошадей. На месте современного Мурманска, согласно писцовой книге начала XV II века, находилось усолье Печенгского монастыря: «У варницы ж избушка да два екбара соля­ ных, да двор дровозозный, а на дворе дее кельи, да анбар, да конюшня, да баня, да за ручьем сарай, да куз­ ница». Кандалакшскому монастырю при. Иваг.е Грозном власти отвели земельный участок по левую сторону от устья ре­ ки Нивы «на выход лсшадем и оленем и всякой скоти­ не». Лошадь ценилась в полтсра-два раза и более, чем ко­ рова. Сохранилась Вкладная книге Кандалакшского мона­ стыря, а которую заносились сведения о пожертвовани­ ях ему от жителей Севера, Вот некоторые записи, 1563 год: Федор Евстафьев Бянщ ик дал монастырю ко­ ня стоимостью 2 рубля, (Для сразнения: пуд ржи, т. е. 16,4 кг, стоил 7—8 копеек; р ы болоЕн ое судно — карбас — 2 рубля, крестьянский двор — около 10 рублей). Другой даритель дал «мерина серого с санями и с хомутом за 4 рубля»; третий дал две кобылы за 7 рублей. Один ме­ рин оценен в 5 рублей. В 1705 году, когда Кандалакшский монастырь уже силь­ но оскудел и имел вместо пяти только две соляных ва­ рницы (в Колвице и Палкиной губе), у иего было лишь 18 езжалых лошадей и 5 жеребят. Крестьяне села Кандалакши содержали ям — дорож­ ную станцию, через которую проезжали всякие чиновни­ ки и служилые люди, а также перевозились казенные грузы и почта. В летнее время пассажиров и их кладь вез­ ли на лодках, а по сухопутью двигались пешком, неся груз на себе. «На лошадях и оленях, — извещали жители люции на сооружении военно-морских баз на Колю* заливе работало 23 лошади, в Иоканге — 20. Железно®- рожное ведомство имело в г. Мурманске 80, в Коле - 20, в Шонгуе — 29, в Лопарской — 50 лошадей. Часть и них предназначалась для продовольствия рабочих. В 1886 году соловецкие монахи по распоряжению С- нода возобновили Печенгский монастырь и постелено создали крепкое и многоотраслевое хозяйство. В 1900 п ду здесь имелось 19 лошадей, в 1905 году — 27 лошаде. Заведовал конюшней послушник Андрей Кузнецов, в »- нашестве Акакий, о котором в 1984 году писал «Но* мир» (№ 10, с. 200). К весне 1920 года, когда с Мурмм изгнали интервентов, осталось лишь 12 лошадей. Каждая лошадь всегда имела кличку — собствен* имя. Вот имена печенгских лошадей: Белоноско, Крас*- чик, Быстрый, Смирной; жеребцов — Смелый, Муксол»; кобылиц — Полька, Ласточка, Гулька, Рыжуха, Кл», 3. А олени — лучше