Ушаков, И. Ф. Ловозеро : [село Ловозерского района] / И. Ф. Ушаков, С. Н. Дащинский. - Мурманск : Мурманское книжное издательство, 1988. - 191, [1] с. : ил.

саамы получили новую жалованную грамоту, запрещавшую ме стным властям сбор податей в терских погостах. Однако своекорыстные воеводы нередко нарушали царские ж а лованные грамоты — то под предлогом привлечения саамов к го родовому делу или ямской гоньбе, то прикрываясь правительствен ным наказом «искать прибыли государю» (присылать в казну денежных поступлений больше, чем в предыдущие годы). В 1642 го ду терские лопари жаловались: «Третей год зимой и летом приез жают к ним в погосты ис Кольского острога даныцики и стрельцы и с продажным с кабацким питьем человек по десяти и болши, по двожды и по трожды годом... и их бьют на правеже немерно, и правят на них другой (сверх уплаченной в Москве) дани и себе посулов и подвод, и их вяжут и, связав, мечут зимою на мороз, а летом сажают на ледники, и жон их и детей позорят, емлют к с еб е на постели, и кабацкое продажное питье на них наметывают силь но ж... и они, лопари, от тое налоги и от напрасного их мучения и от наметного кабацкого питья многие розбрелися врознь, а ко торые ныне и есть, и те одолжали великими долги...» Воеводы изобрели множество способов обирать население, нередко жестоких и бесстыдных. Очень часто по ложному доносу своих пособников воеводы вызывали людей, как русских, т ак и ло парей, в приказную избу и после записи допросных речей сажали в подвал и не выпускали из него до уплаты выкупа. Зимой 1703/04 года стрелец Петр Костромин сообщил воеводе Д. И. Ун- ковскому, что видел у вороньинского лопаря Логина Кондратьева «курешной табак». И хотя уже был указ Петра I, разрешавший употребление табака, воевода велел отыскать лопаря и заточить в подвал. Курильщику пришлось дать Унковскому полтора рубля деньгами, а подьячему Даниле Поспелову — «клеймо в полу тора рублях», то есть долговую расписку, скрепленную личным знаком лопаря. Через некоторое время к Л. Кондратьеву явились «на тундру» пятеро стрельцов и в его отсутствие схватили его сына. На сей раз жена лопаря откупилась — отдала воеводскому посыльному «кожу оленью да песца белого», а пока они жили у нее, «свели тридцать фунтов муки ржаной». Воевода угощал доносчиков водкой, и те сообщали ему, у кого из лопарей имеются деньги или ценные меха. З а имущим лопарем посылали стрель цов. Так, воевода Унковский велел посыльным «взять крестьянина Степана лопина в ослушании и наказывал : буде он даст денег, и вы де его в Кольской острог не водите». Лопарь, по словам стрельца Ивана Бурыля (тоже лопаря ), «дал на воеводу четыре с половиною рубли да лисицу ценою гривны в две» и тем и зба вился от явки в Колу. Казалось бы, разбросанные по тундрам и лесам на огромном пространстве Кольского полуострова лопари были почти недося 35