Ушаков И. Ф. Личность в истории : подборка статей из периодических изданий, 1965 - 2004 гг. / Иван Фёдорович Ушаков ; Мурм. гос. обл. универс. науч. б-ка. – Мурманск : МГОУНБ, 2022. – 1 файл (357 МБ). – URL: http://kolanord.ru/ (дата обращения: 23.03.2022).

152 И. Ф. УШАКОВ духе нестяжательства, и сам Феодорит являл­ ся примером праведного образа жизни, что не­ однократно подчеркивает Курбский: «Муж не токмо в разуме и премудрости мног, но и от рождения своего чист и непорочен; к тому и трезвость по вся дни живота своего храняше... тихость и кротость многую имел». Восхищение и преклонение Курбского перед своим настав­ ником безграничны: «О, мужу наилепший и наи­ крепчайший! мне превозлюбленнейший и пре- наисладчайший! Отче мой и родителю духовный!» Как прискорбно не видеть «наичестнейших се­ дин твоих!» Неясно, когда и сколько времени продол­ жалось общение Курбского с Феодоритом, но в памяти князя он остался престарелым челове­ ком. Вероятно, первая их встреча произошла в начале 1551 года, когда Феодорит приехал в Москву по ходатайству Артемия, но более тесная и продолжительная дружба их сложилась во вто­ рой половине 50-х годов XVI века, когда Курбский вызволил Феодорита из ссылки и, бу­ дучи на высоте положения, «по силе» своей ему «любовию и службою простирался» (Зи­ мин А. А.). Курбский характеризует это время как период борьбы осифлянского духовенства со всяким инакомыслием, в ходе которой несправед­ ливо пострадали многие достойные люди, в том числе и Феодорит. «В тех же тогда летех,— пишет Курбский,— возрастоша плевелы между чистою пшеницею... много пастырей наших, си- речь отроды ересей люторских, явишася хуле­ ние на церковные догматы. Митрополит же рус­ ский, за повелением царевым, повелел оных ру­ гателей везде имати, хотяще истязати их... и тех раскольников, иже были достойни исправле­ нию пасторскому, сотвориша над ними неми- лосердие и прелютое мучение». Феодорита, окле­ ветанного «любостяжателями», «в неволю отосла- ша» в Кирилло-Белозерский монастырь. Биографию Феодорита Курбский излагает не­ последовательно и довольно сбивчиво, порой от­ влекаясь на другие темы. Данные им хроно­ логические ориентиры («аки за пять лет», «по летех немалых», «аки двадесят лет») не позво­ ляют установить точные даты в деятельности Феодорита, в частности время пребывания его на Севере. Это приходится делать по другим источ­ никам, но они скудны и ненадежны. Если до бегства из России Курбский был хорошо осве­ домлен о том, что происходило в политической жизни страны, то после 1564 года он уже не располагал достаточной информацией о событиях в России. За рубеж вести поступали противо­ речивые. Свирепствовал опричный террор. О судьбе Феодорита дошли две версии. По одной («нецыи глаголют») Феодорит в разговоре с Ива­ ном Грозным «воспомянул нечто» о Курбском, отчего царь пришел в бешенство — «креже- тал неистово зубами своими и абие повелел такового святого мужа в реце утопити. И сице приял мученичества венец и получил второе крещение». Именно эту версию Курбский кладет в основу рассказа о «священномученике Феодори- те», ибо главное для него — обличение зло­ деяний Ивана Грозного, и вся его «История о великом князе Московском» написана, чтобы по­ казать царя-душегубца. Однако, справедливости ради, Курбский приводит и другую версию, что «почил он» (Феодорит) «тихою и спокойною смертию». И хотя князь о кончине Феодорита выведывал у приходящих из России «со прилежа­ нием», он не мог установить истины. Сочинение князя Курбского для изучения хри­ стианизации саамов весьма значимо. Оно ценно тем, что автор, обладая хорошей памятью, обстоятельно рассказал о проповеднической деятельности Феодорита в Лапландии, «яко сам он поведал ми», обрисовал облик деятеля, умевшего «наводити на путь покаяния и приво- дити от нечестия и многолетнего древнего неве­ рия в веру Христову поганские (языческие) народы». ФЕОДОРИТ В ЛАПЛАНДИИ Важную роль в Поморье играл Соловец­ кий монастырь, основанный в 1429—1436 годах. Тогда эта земля входила в состав владений Великого Новгорода и считалась окраиной хри­ стианского мира. Новгородский архиепископ, уз­ нав о создании обители на Соловках, изумил­ ся: «В далее от людей, да кто может тамо быти» близ «земли Мурманьской и Каанской?» Монахи-отшельники поселились в опасном месте, по соседству с враждебно настроенными каина­ ми (финнами северо-восточной Ботнии) и мур- манами (жителями северной Скандинавии). Пре­ терпев все невзгоды, монастырь выстоял, окреп и стал рассадником православия на Крайнем Севере. Под влиянием безвестных соловецких проповедников уже в 20-х годах XVI века, по свидетельству современника, окрестные язычни­ ки «единодушно вси живущии неразумнии людие к просвещению притекоша». Первую церковь для лопарей монахи построи­ ли в Кандалакше. Ростовская летопись сообщает: в 1526 году «приехаше к Москве лопляне с моря Окияна, из Кандалакшской губы, усть Нивы реки, из Дикой лопи и били челом государю и просили антиминса (священная ткань с изо­ бражением положения во гроб Иисуса Христа, возлагаемая на престол в алтаре церкви) и священников церковь свящати и просветити их святым крещением, и государь велел архиепис­ копу Макарию послати из Новагорода от со- борныя церкви священника и дьякона, и они ехавши свящали церковь Рождества Иоанна Предтечи и многих лоплян крестиша». Как видим, великий князь Московский Василий III (отец Ивана Грозного) поручил крещение лопи Макарию, который получил сан новгородского архиепископа 4 марта 1526 года (Зимин А. А.). Это было государственное задание, и Макарий взялся энергично проводить его в жизнь. По- видимому, не без ведома Макария из Новго­ родской земли на Печенгу явился проповед­ ник Трифон. Макарий — личность незаурядная. 16 марта 1542 года он становится митрополитом всея Руси. С этого времени Макарий — ближайший помощник Ивана IV, крупнейший политический деятель, публицист, вдохновитель многих реформ середины XVI века, инициатор создания типо­ графии в Москве и составления летописных сво­ дов, «Великих Миней Четьих» (книг помесяч­ ного чтения). Он выступал за укрепление са­