Ушаков И. Ф. Личность в истории : подборка статей из периодических изданий, 1965 - 2004 гг. / Иван Фёдорович Ушаков ; Мурм. гос. обл. универс. науч. б-ка. – Мурманск : МГОУНБ, 2022. – 1 файл (357 МБ). – URL: http://kolanord.ru/ (дата обращения: 23.03.2022).

НАШЕ ПРОЩПШ І Иван УШАКОВ, краевед в. Яков Редькин - первый мурманский поэт родился в памятном 1361 году, от которого нз-лнаг.а счет своего време­ ни капиталистическая Россия. До десяти лет Яков Редькин жил в деревне Елшанской Кемского уезда. Здесь крестьянский мальчик ходил в школу. Судя го его уверенному и до­ вольно грамотному письму, учился не­ плохо. Но, конечно, больших познаний не получил. Отец Якова Иван Михайлович (ро­ дился в 1824 году), будучи малососто­ ятельным, ходил покрученником на мурманские промыслы, мечтал вы­ рваться из кулацкой кабалы и стать самостоятельным хозяином. Его жизнь резко изменил закон от 22 ноября 1868 года о льготах поселенцам Мурманско­ го берега. Правительство освобождало их от государственных податей и сбо­ ров. от воинской повинности, разреша­ ло звозить из-за границы беспошлинно всякие товары, заниматься промысла­ ми и торговлей в местах жительства без каких-либо платежей: наконец, за­ численным в "колонисты Мурманского берега" выдавалось пособие от 50 до 150 рублей на семейство. В марте 1871 года Иван Редькин по­ лучил права колониста. В его семье было четверо сыновей в возрасте от 6 до 18 лет и жена Пелагея 48 лет. Редькины избрали для поселения становище Гаврилово, немного восточ­ нее устья реки Вороньей, считавшееся одним из лучших мест для морских про­ мыслов. К тому же по течению реки рос березняк, годный на дрова. В гавриловской "колонии", возник­ шей близ становища, собрались очень разные люди - кемские поморы, каре­ лы, лопари - почти все малоимущие. Первое время они жили в пустующих помещениях становища, затем в бро­ шенном здании больницы. Более со­ стоятельный из колонистов Иван Редь­ кин купил себе для жилья амбар за 25 рублей. Остальные зимовали в зем­ лянках. Позднее при обследовании колонии ее обитателям задавали вопрос: зачем они покинули родину и поселились у Ледовитого океана? Гавриловцы отве­ чали: здесь "промысел на дому" (не надо совершать дальние походы в конце зимы) и не надо заниматься "чужой работой", то есть быть покру- ченниками у сельских богатеев. Через год после поселения в коло­ нии Гаврилово Иван Редькин имел сле­ дующее имущество: деревянный дом - 50 рублей, шняка с принадлежностями - 70 рублей, карбас - 8 рублей, сетей три гарвы - по 2 рубля, ярусной снасти тридцать тюков - по 2 рубля 50 копеек, невод песчаночный - 40 рублей, две­ надцать стоянок -12 рублей, одна вин­ товка - 5 рублей, пятьсот уд - 4 рубля; скота: 1 корова нетель, 1 овца и 25 оленей. В 1871 году вдоль Мурманского по­ бережья стали ходить рейсовые грузо­ пассажирские пароходы. Прибывшие из сельской глуши колонисты вспоми­ нали: "Пароходов первых боялись, го­ ворили: последние дни пришли (то есть наступает конец света), из окон смот­ реть на пароход боялись". Учреждение пароходства заметно облегчило поло­ жение поселенцев Мурмана, их сооб­ щение с Архангельском и Норвегией. Заветной целью каждого колониста было побыстрее разжиться, прочно стать на ноги. Редькины, помимо лова трески и палтуса на море, брали в арен­ ду у местных лопарей семужьи угодья на реке Вороньей, подрядились содер­ жать дорожную станцию, освоили ловлю морских зверей сетками близ берега. Работящая, непьющая семья Редь- киных постепенно разбогатела. Сыно­ вья Ивана - Петр и Яков - отделились Начало в № 46-48, 51, 72, 78, 106. от него, поставили в колонии свои соб­ ственные дома, завели суда и снасти. Отношения между колонистами складывались не всегда ровно и друже­ ственно. Некоторые пустились в тор­ говлю. Среди них оказались неудачни­ ки. Завидуя успехам Редькиных, они были не прочь напакостить им. По первому обвинению в "самоволь­ ном взятии леса" у Савелия Лежнева суд оправдал Якова Редькина. 17 октября 1883 года произошло столкновение старшего брата Якова - Петра с жившим в колонии Гаврилово 55-летним лопарем Михаилом Шинь- гиным. Последний в июле продал Петру Редькину свой карбас за 6 руб­ лей. Осенью лопарю потребовался карбас для возки дров. Не спросясь хозяина, он отвязал карбас и хотел уже отплыть на нем, но тут подбежал Петр Редькин и с кулаками набросил­ ся на бывшего своего работника. К месту происшествия явилась жена Шиньгина Иринья, которую покусала выскочившая редькинская собака. На крик вышли к карбасу братья Редьки­ ны - Яков и Иван, а затем и отец их. Собрались соседи и прохожие. Пошу­ мев, ссорящиеся разошлись, и, каза­ лось, все на этом кончилось. Но колонист Максим Липаев, в не­ давнем прошлом осужденный "за кражу со взломом промысловой снасти у крестьянина Головина к тюремному заключению на шесть месяцев", подго­ ворил лопаря обратиться в суд с жало­ бой на избиение и захват карбаса с требованием возмещения убытка 40 рублей. Лопарю сочинили прошение, и он поставил на нем свое клеймо 12 апреля 1884 года. Полгода спустя, 18 октября, Михаил Шиньгин явился к полицейскому уряд­ нику Кочерову и заявил: "Я с Редькины- ми помирился". Но дело уже находи­ лось в Кемском суде, который признал Петра Редькина виновным в захвате карбаса, приговорил его к полутораме­ сячному аресту и денежному взыска­ нию в пользу потерпевшего 40 рублей, а Якова Редькина счел "виновным в оскорблении Шиньгина" и приговорил к семидневному аресту. Братья Редькины подали заявление о пересмотре дела, предъявили рас­ писку о покупке карбаса, оцененного Шиньгиным в баснословную сумму, просили выслушать других свидетелей ссоры, во время которой Яков Редькин "находился при своих домашних делах с рабочими Пименом Ананьиным и Яковом Захаровым". Михаил Шиньгин повторно заявил, что он "отказывается от всякого иска". Судебное решение отменили ввиду примирения сторон и необоснованнос­ ти денежного требования. В 1886 году правительство по требо­ ванию общественности для сокраще­ ния пьянства запретило на Мурмане беспошлинную торговлю водкой. 22 июня 1887 года Максим Липаев донес в кольскую полицию о том, что в прошед­ шее Рождество Христово Яков Редькин в своем доме продавал водку и табак, не имея патента на право торговли. На­ чалось следствие. Допрошенные выпи- ватели сказали, что брали по бутылке вина за плату. Показание обвиняемого записано так: "Яков Иванов Редькин, 26 лет от роду... Винной торговли я не про­ изводил. О празднике Рождества Хрис­ това которые приходили ко мне на дом подчивал, а что касательно табаку... я из сожаления давал им безденежно, кому на папироску, а другим и более". Акцизное управление оштрафовало Якова Редькина на 50 рублей, из кото­ рых, по Питейному уставу, следовало "половину обратить в доход казны, а другую - выдать открывателю наруше­ ния колонисту колонии Гаврилово Мак­ симу Иванову Липаеву". После семейного раздела финансо­ вое положение сыновей Редькиных было скромным. Полицейский пристав сообщал: "Колонист Яков Редькин со­ стояния небогатого и имущества, кроме необходимого в крестьянском быту, он не имеет". Поэтому штраф взыскали из "залога по содержанию Во­ ронежской земской станции". Донос­ чик, получив свою "половину", ликовал. В 90-х годах промысловая обстанов­ ка на восточном Мурмане благоприят­ ствовала ловле рыбы и морского зверя. Колонисты обустроились и жили обес­ печенно. В июле 1896 года в Гаврилове целую неделю находились архангельский гу­ бернатор А. П. Энгельгардт и исследо­ ватель мурманских промыслов А. Г. Слезскинский, который сделал подроб­ ное описание селения. "В колонии 9 дворов, - сообщает Слезскинский, - до­ мики порядочные, стоят на высоком бе­ регу в довольно значительном друг от друга расстоянии... Жилые помещения большею частью удобные, опрятные". По просьбе губернатора старик Иван Редькин продал из своего стада десять оленей по 10 рублей за важенку для разведения на Новой Земле. Гавриловские колонисты произвели хорошее впечатление на петербургско­ го исследователя: "Водку пьют мало, кражи бывают очень редко... Одевают­ ся чисто, по-немецки". Яков Редькин замечателен тем, что писал стихи. Неизвестно, какие книги ему уда­ лось прочитать в жизни - в деревен­ ской глуши и на Мурманском берегу. Можно лишь с уверенностью сказать: он мало был знаком с художественной литературой и настоящей поэзией. Его произведения малограмотны, просты, можно сказать, примитивны, но - искренни. Они написаны безыс­ кусно, с употреблением диалектизмов - слов поморского наречия, местами выразительны и тем привлекательны. Несомненно, он любил северную при­ роду, родное селение. Вот зарисовка "Гаврилово осенью": Мох на кипаках сереет, Во ущельях снег белеет, На лугу трава поблекла, Чевры видны издалека. В становище в станах пусто, На Глядню народу нет. На Глядню народ не ходит; В Кемской губке старцы спят, Взводень ходит на Майорской, Взводни хлещут Васкжов. На берегу шняка чернеет, В море виден пароход... Здеся жительства немного - Две избушки да амбар, Под горой стоит казарма, На горе стоит вежа, На другой еще сторонке Есть часовня небольша, У часовни есть озерко И кладбище под бугром... Поясню малопонятные слова: кипаки - большие камни на скалах; чевры - небольшие валуны между горами и на берегу моря; Глядень - название горы, с которой наблюдают за появлением судов на море; Кемская губка - залив­ чик к западу от Майорской бухты; стар­ цы - две скалы, выступающие из моря; взводень - высокая волна; Васюков - мыс на восточной стороне Гаврилов­ ской губы при входе в нее; вежа - шалаш, крытый дерном. Простые люди Кольской земли не ос­ тавили дневников, воспоминаний и автобиографий. Тем значимее само­ бытные стихи, выражающие настро­ ения и переживания человека в разных обстоятельствах, раскрывающие со­ стояние души. Таковы стихи "Перед отъездом в море": Сегодня в море отправляюсь, Быть может завтра ворочусь... Кладу земной поклон иконам, Молитву Богу воздаю, С родными я прощаюсь, Крепко руки им пожму: Сегодня с ними я видаюсь, Завтра, может быть, и нет! Морска волна меня закроет И Богу душу отдаю... Автор знал коварный характер океа­ на, силу морской стихии. Его поэтичес­ кая натура ощущала зыбкость челове­ ческой судьбы на море. Он оказался провидцем. 1 марта 1898 года Яков Редькии вы­ ехал на шняке к Восточной Лице на промысел тюленей. Шквалом разбило судно, унесло снасть стоимостью 600 рублей. Погиб и сам Редькин. "Когда шняку залило,- рассказывали жители, - Яков Иванович успел выскочить на берег, вытащил своего работника и тот­ час на берегу умер. Думают, что сильно ударился о камни... Человек был роста выше среднего, коренастый, смел до чрезвычайности, никогда не терялся..." Так оборвался жизненный путь пер­ вого мурманского поэта. (Продолжение следует).