Ушаков И. Ф. Личность в истории : подборка статей из периодических изданий, 1965 - 2004 гг. / Иван Фёдорович Ушаков ; Мурм. гос. обл. универс. науч. б-ка. – Мурманск : МГОУНБ, 2022. – 1 файл (357 МБ). – URL: http://kolanord.ru/ (дата обращения: 23.03.2022).

Иван УШАКОВ, краевед 10. ССЫЛЬНЫЕ Кольский полуостров — окраина Рос­ сийского государства — временами ис­ пользовался царизмом как место ссылки. Наши справочники неверно определя­ ют начало ссыльной истории края сере­ диной XVI века. В действительности пер­ вые ссыльные на Кольском Севере поя­ вились столетие спустя. Это были против­ ники обрядовой реформы патриарха Ни­ кона. Их ''берегли” в кельях Кандалакш­ ского монастыря. Самым известным из сосланных в Кандалакшу защитников старой веры” являлся Иван Неронов, считавший Никона губителем "древнего благочестия” . После одиннадцати меся­ цев заточения Неронов с тремя своими сторонниками морем на лодке бежал из Кандалакши. В 1661 году сюда сослали группу раскольников из Ростова Велико­ го (Ярославского), которые не ходили в церковь, называли священников мучи­ телями, а патриарха Никона — предтечей антихриста. С конца XVII века для изоляции неугод­ ных царизму людей стали использовать Колу — селение с "острогом" (крепос­ тью), гарнизоном и тюрьмой. "Место сие, — по свидетельству современника, — зе­ ло дальнее и отлеглое", то есть отделен­ ное от обжитых районов страны огром­ ными пространствами бездорожья. При Петре I в Коле содержался околь­ ничий, крупный военачальник Леонтий Неплюев, которого сочли сторонником враждебной царю правительницы Софьи. За проявление радости во время госуда­ ревой печали — смерти наследника пре­ стола царевича Петра — в Колу сослали . боярина Степана Лопухина, родственни­ ка первой жены Петра I (1719 г.). Среди рядовых ссыльных находились московские стрельцы, яицкие (ураль­ ские) казаки, ’’татары астраханские I жильцы". В Колу они попали за непо- 5 дчинение властям и разного рода про­ ступки ("за многое их воровство" — несо­ блюдение законов). 29 января 1684 года на городской пло­ щади в Коле публично сожгли в срубе "за богохульные слова” нераскаявшуюся раскольницу Мавру Григорьеву — спод­ вижницу знаменитой (благодаря картине I В. Сурикова) боярыни Ф. П. Морозовой. Ссыльные жили в Коле как поселенцы: I знатные — в собственных домах, рядо­ вые — на подворье у местных людей. Стрельцов заставляли нести военную службу, остальные занимались промыс- I лами по найму или ремеслом. Некоторым ссыльным полагалось казенное пособие — по 2 копейки в день. Власти опасались распространения старообрядчества. Священнослужители Кольского Воскресенского собора следи­ ли за поведением присланных за раскол, увещевали и отвращали их от "лжеучи­ телей” . До 70-х годов XVIII века ссылка в Колу не носила массового характера. Значи­ тельной она стала после подавления вос- j стания Емельяна Пугачева. 3 февраля і 1775 года в Колу на "вечное поселение” I прислали десять сообщников "главного злодея” . Среди них находился Степан Оболяев, который укрыл бежавшего из казанской тюрьмы донского казака Пуга­ чева и помог ему в подготовке восстания. Заметной фигурой в окружении Пугаче­ ва, принявшего имя императора Петра III, был Тимофей Мясников. Он позаботился о том, чтобы Пугачев, одетый по-крес­ тьянски, принял "царственный” вид: при­ вез ему зеленый кафтан с золотым позу­ ментом, бешмет, шелковый пояс и чер­ ную бархатную шапку, сам лично сшил Пугачеву красные козловые сапоги. Мяс­ ников являлся телохранителем, провод­ ником и связным Пугачева, имел во вре­ мя восстания чин сотника, командовал личной гвардией Пугачева, сопровождал его во всех поездках и торжественных выходах. В бою под Сакмарой он воз­ главлял пятисотенный отряд. Активными помощниками Пугачева являлись и дру­ гие лица, сосланные в Колу. Всех их в Москве наказали кнутом, вырвали ноздри и под конвоем зимою отправили в Заполярье. По распоряжению Екатерины II сослан­ ные в Колу пугачевцы могли, как и мест­ ные жители, ходить на море и "кормиться звериными и рыбными промыслами” . Ко­ мендант Б. И. Ернер доносил губернато­ ру: сообщники Пугачева "расставлены по квартирам частных людей и кормятся своею работою, а жителям, у которых они жительствуют и работают, подтверж­ дено накрепко, чтоб за ними имели при­ смотр” . Никто из пугачевцев на родину не вернулся, все они влились в состав мест­ ного населения. На Каме в плен к Пугачеву попал мно­ госемейный дворянин, комендант города Осы Федор Пироговский. Под Казанью правительственные войска разбили от­ ряд Пугачева, освободили Пироговского. На допросе он сказал: "Пугачева за госу­ даря никогда он не почитал, присягу ж ему учинил не для чего другого, как боясь только смерти, ибо всех непокоря- ющихся вешали” . Судьбу Федора Пиро­ говского решала сама императрица, ко- I торая предписала: "За учиненное клят- I вопреступление, пиша всех чинов и до- і стоинства дворянского, наказать публич­ но в страх другим кнутом и послать вечно I в Колу” . Пироговскому дали 25 ударов ! кнутом, отправили на поселение, прика­ зали кольским властям ’’иметь за ним присмотр, на пропитание ж его из казны денег ему не производить, а кормиться работою своею” . В кольскую ссылку попадали люди раз­ ного социального положения: лишенные дворянского звания аферисты, донские казаки иконоборческой секты, крепост­ ные крестьяне, бежавшие от своих гос­ под, чиновники-казнокрады, фальшиво­ монетчики и другие лица. Несколько кре­ стьян были сосланы за убийство поме­ щиков. К 1785 году число ссыльных в Коле перевалило за полторы сотни человек. Четверть из них составляли женщины. Павел I для увеличения населения го­ рода Колы повелел ссылать сюда лиц, отбывших сроки заключения в тюрьмах и каторжных домах. В 1798 году в Колу прибыло 98 человек, в 1799 году — еще 43 и в первой половине 1800 года — 40 человек. Если раньше среди ссыльных преобладали осужденные по политичес­ ким и религиозным делам, то теперь в Колу хлынули уголовники — убийцы, грабители, жулики. Никакого пособия от казны им не полагалось. Но каждый тре­ тий из них был нетрудоспособен (старые, увечные, больные). В Коле стояло всего лишь 168 домов, а число ссыльных к на­ чалу XIX века достигло 340 человек. Го­ родничий Логин Акимов доносил губер­ натору: до 150 ссыльнопоселенцев, не способных к труду, не могут прокормить­ ся подаянием, "ибо все обыватели и сами в крайне бедном состоянии... изнуритель­ ная крайность и голод возродили в них ожесточенную и чрезвычайную сме­ лость... делать почти наглые требования жизненных и прочих припасов, воровство и смертоубийство, что и недавно от голо­ ду случилось удавление поселенным од­ ной женщины” . Ссыльные угрожали сжечь Колу, если им не будет выдаваться казенное пособие. О "беспорядках” в Коле министр внут­ ренних дел граф В. П. Кочубей доложил царю. 8 апреля 1805 года Александр I распорядился кольских ссыльных отпра­ вить в Архангельск и другие города, где размещаются воинские команды, чтобы "безопасность жителей Колы была обес­ печена” . В незначительных размерах ссылка в Колу практиковалась и в последующее время. В середине XIX века ссыльных насчи­ тывалось 12 человек, из них десятеро — мелкие преступники — воры, пьяницы, ложные доносители (клеветники), поджи­ гатели. Двое остальных — отставные кан­ целяристы. Алексей Васильев был со­ слан в августе 1844 года за "неодобри­ тельное поведение” (неуважение на­ чальства), Андрей Мижуров — в июле 1851 года за "ложное показание и оскор­ бительные против должностного лица вы­ ражения". Один из них, скорее всего Ва­ сильев, оставил стихотворное описание своей работы на весеннем тресковом промысле ("Пустившись в море от нуж ­ ды..."). Автобиографическая зарисовка кончается словами: ...И изнуренный, изнемогший, С мозолями на всех перстах, Брадой огромною обросший И с болью сильною в плечах, Опять приехал в Колу я. Опять в бездейственной дремоте Жизнь сирая пошла моя... Во время нападения англичан на Колу в августе 1854 года Васильев и Мижуров проявили отвагу: под боком у противника они сняли бакены и раншину (судно), обо­ значавшие фарватер, чем затруднили действия вражеского фрегата. В награду за это их освободили от надзора полиции и дали право жить где пожелают. Однако в памяти колян больше остался другой "герой ” — некий Гагарка. Такое прозвище носил дворовый человек пол­ ковницы Игнатьевой Федор Иванов, со­ сланный в январе 1851 года в Колу "за бродяжничество, буйство и краж и ” . Пе­ ребежав к англичанам, он помог им най­ ти безопасный путь по Кольскому заливу, а затем указал место в Лицкой губе, где коляне спрятали свои промысловые и торговые суда. Коляне лишились двух шхун, четырех лодей, кочмары и десятка шняк. В 1878 году в Колу на поселение (вмес­ то четырех лет каторги по приговору) со­ слали Ефрузину Супинскую •— участницу народнического движения, наборщицу в подпольной типографии Ипполита Мы­ шкина. В 1880 году в Коле находилось 14 ссыльных, о которых чиновник Д. Н. Ост­ ровский писал: "Большинство их остается совершенно без занятий. Молодые люди, выхваченные часто из высших учебных заведений и брошенные в эти захолустья, гибнут безвременно, осужденные на пол­ нейшее бездействие” . Ссыльные могли заниматься лишь '"черными” работами. Педагогическая, медицинская, театральная и другая об­ щественная деятельность запрещалась. В сентябре 1875 года губернскому на­ чальству поступил донос колянина Петра Таратина: ’’Проживающий здесь под над­ зором полиции лишенный всех родовых и лично ему присвоенных прав Степанов- ский занимается с детьми здешнего куп­ ца Хипагина и усыновленным внуком го­ родового старосты Ловушкина". Таратин уверял, что ссыльный оказывает вредное влияние на кольское общество, и просил напомнить здешней полиции, чтоб она строго следила за такими лицами, запре­ щала им учить детей. В 1890— 1892 годах в кольской ссылке находился глава кавказских духоборов, их ’’живой бог” — Петр Васильевич Вери­ гин. (Окончание следует.)