Ушаков, И. Ф. Краеведческий материал по истории : (с древнейших времен до 18 в.) : для школ Мурманской области. В 2 ч. Ч. 2, вып. 2. Кольский край в 1725-1800 гг. / отв. ред. А. М. Шнитман / И. Ф. Ушаков ; отв. ред. Шнитман А. М. ; М-во просвещения РСФСР, Мурм. гос. пед. ин-т. - Мурманск : [б. и.], 1967.

том, жгли раскаленным железом. Но и при этом сильные духом пугачевцы рассказывали не все, говоря, что «не помнят» того, о чем их спрашивали. Несмотря на это, материалы след ствия представляют исключительный интерес как для выясне ния обстоятельств возникновения восстания, так и для характеристики участников «великой Крестьянской войны». Начальный период движения лучше всего представлен в показаниях трех сосланных в Колу сподвижников Е. И. Пуга чева: содержателя постоялого двора (умета) С. М. Оболяева, беглого крестьянина А. С. Чучкова и яицкого казака, началь ника гвардии Пугачева Т. Г. Мясникова. Степан Максимович Оболяев (или Абаляев), по прозви щу «Еремина курица» *, по происхождению принадлежал к сословию пахотных солдат, но на военной службе никогда не состоял. Родом он был из села Незайкина Симбирского уезда, с детства жил «по чужим людям в работниках» — первое время в Илецком городке у казачьего атамана Василия Там- бовцева, потом перешел в Яицкий городок, где сначала пас «обывательскую скотину», а затем в течение пяти лет батра чил на яицкого атамана Петра Тамбовцева (сына илецкого атамана), которого восставшие казаки убили в январе 1772 года. За год до этого П. Тамбовцев вместо платы «за службу» помог Оболяеву получить в аренду постоялый двор, находив шийся на речке Таловой, по дороге из Сызрани в Яицкий городок, в 60 верстах от последнего. Сюда, на Таловый умет, в июле 1773 года и прибыл Е. И. Пугачев8*. По словам Оболяева, приезжий был ему совершенно не известен и на вопрос, кто он, Пугачев сначала назвался пен зенским купцом, а потом, «пожив с неделю» на умете, сказал, что он не купец, а дѵбовский казак Петр Иванов: «о причине ж им перемены звания и имяни он, Оболяев, тогда его не спросил с простоты своей». Выдавая себя за простака, С. М. Оболяев изобразил дело так, будто совсем не знал, кого он приютил на своем постоя лом дворе. В действительности дело обстояло иначе. Позднее, когда следствие над Оболяевым было уже завершено, Пу га чев, не зная, как вел себя на допросе Оболяев и что он пока зал о нем, поведал следующее. После бегства из казанской тюрьмы Пугачев несколько * Так его называли потому, что он сам это выражение употреб лял часто «и в шутку и вместо бранного слова». 4* 51