Ушаков, И. Ф. Кольская земля : очерки истории Мурманской области в дооктябрьский период / И. Ф. Ушаков ; под ред. И. П. Шаскольского. - Мурманск : Мурманское книжное издательство, 1972.

is этом было отказано. Тогда Стрелетков поселился на квартире у казачки Прасковьи Ивановой, которая в про шлом была «сечена плетьми» за содействие Е. И. Пуга чеву, и стал заниматься портняжничеством, переплетани ем книг, писарской и другой работой. Живя в Уральском городке, Стрелетков не раз слышал, как казаки «разговаривали между собою о быв шем пугачевском бунте, как Пугачев воевал и вешал людей». Со времени восстания прошло более десяти лет, а среди казаков еще не была полностью утрачена вера в Петра III. В письме, отправленном жене и матери, Стрелетков сообщал, что живет он «на Яике» и когда пришел туда, то казаки «поили его медом и разными на питками», спрашивая —- «не от Петра ль Федоровича оп?» У местных жителей возникло подозрение, что под видом Стрелеткова скрывается сподвижник Пугачева Некрасов, который походил на него «лицом и волосом». Это обстоятельство заставило Стрелеткова уйти из Уральского городка в Поволжье, где он осенью 1785 года был схвачен и «закован в железы». На четвертые сутки Стрелетков сбил оковы и бежал к двоюродному брату в город Вольск. Через три недели он отправился на Дон и в станице Голубинской нанялся в работники к отстав ному есаулу, у которого прожил полтора года на мельни це, получая от хозяина «только платье, обувь и пропи тание». Весной 1787 года Стрелетков вернулся на Волгу, жил в районе города Хвалынска, кормясь портняжничеством, а осенью поселился в одном помещичьем имении в 50 верстах от Репьевки. Здесь в марте 1788 года он был схвачен старостой своей госпожи и отправлен в ка зан скую тюрьму. Так кончилась недолгая «свобода» беглого крепостно го. Более шести месяцев просидел он в мрачном подвале, закованный в ручные и ножные кандалы, а потом был отправлен на поселение в Колу. По приказанию Ека те рины II со Стрелеткова взяли подписку, чтобы он «под опасением строжайшего наказания» о самозванном Пет ре Третьем «во всю свою жизнь никому никогда и ни под каким видом разглашать не осмеливался». Ссыльные, которым запрещено было рассказывать о своем прошлом, назывались «секретными». К ним от носились пугачевцы, иконоборцы, бывшие офицеры, 192