Ушаков, И. Ф. Кольская старина : документальные очерки / И. Ф. Ушаков. - Мурманск : Мурманское книжное издательство, 1986. - 187, [2] с. : ил.

«А в том воровстве с ним в думе и заговоре никто не был». После этого преступника отправили в Москву, в Новгород­ ский приказ. 10 августа 1704 года состоялся приговор: «Боярин Федор Алексеевич Головин с товарищи... прика­ зали — воскресенского пономаря Ефима Федорова за че­ тыре татьбы послать на Олонецкую верфь на каторгу». Покупателями краденого оказались жены двух стрель­ цов, вдова церковнослужителя, торговец из Каргопольско- го уезда, приезжие крестьяне. Всех их, кроме каргопольца, Унковский заставил откупаться от тюрьмы. В декабре 1703 года воевода отправил стрельцов в Кандалакшу к крестьянину Федору Свайных, который, будучи в Коле, хотел купить у Федорова серебряные серь­ ги, брал их на показ домой, но потом вернул жене его Марье, так как серьги не понравились семье. Воевода ве­ лел сказать крестьянину: если он даст 6 рублей, то его не возьмут в Кольский острог. Федор Свайных уплатил откуп, но Унковскому показалось, что он получил мало. «В д р у ­ гой раз» послал он стрельцов, чтобы взяли еще 7 рублей. Крестьянин «из дому своего ушел» и жил «в похоронках два дня». Стрельцы схватили его престарелую мать, «во­ лочили» ее по избе, требовали денег, у грожа я «свезти в Кольский острог». Затем нашли тестя сбежавшего кре­ стьянина и заставили искать зятя. Федор Свайных вер­ нулся и д а л 6,5 рубля для воеводы, 50 копеек — его жене и 20 копеек — подьячему Поспелову. В феврале 1704 года арестовали и привели в приказ кандалакшанина Наума Сухоруких. Сначала его продер­ жали трое суток в тюрьме, потом вызвали на допрос и с к а ­ зали, будто Ефим Федоров «с трех пыток оговорил» его в покупке «воровских ефимков». Это было ложное обви­ нение. Пономарь и под кнутом утверждал, что продал Н а у ­ му Сухоруких пять ефимков «за чисто, а не за воровское», взял за четыре ефимка русские деньги, а за один — «по­ лукафт анье кумачное». Сухоруких просил устроить очную ставку с вором, но следователи, опасаясь разоблачения, очной ставки не дали. Воевода, вызвав обвиняемого к себе на двор, сказал ему: «Дай десять рублев и отпущу тебя». Крестьянин таких денег не имел, и Унковский снова по­ садил его в тюрьму. Через два дня Наума Сухоруких «взял на поруки» капитан Филипп Суханов. Около двух недель длилось «добывание денег взаймы». Наконец, собрав 10 рублей, Сухоруких через капитана передал их воеводе, но тот потребовал еще 3 рубля. И хотя взять их было не­ где, Сухоруких, «боясь пыток ... посулил три рубля и в тех 84