Ушаков, И. Ф. Кольская старина : документальные очерки / И. Ф. Ушаков. - Мурманск : Мурманское книжное издательство, 1986. - 187, [2] с. : ил.

сутки неведомо за что и вымучил денег пять алтын». Спустя шесть недель, 10 сентября 1703 года, воевода взял его «из земской избы к себе на двор... бил по щекам и в ногах стоптал и велел посадить в тюрьму и в цепь сковать». На этот раз он «сидел трои сутки, и вымучил воевода денег семь алтын». В январе 1703 года «мирские люди на земском дворе» выбрали посадского человека П. Я. Сторожева «к продаже государевой гербовой бумаги в целовальники». Вскоре Ун­ ковский вызвал его к себе на двор и сказал: «Для чего ты без толку за бумагу принимаешься?» Воевода велел отве­ сти Сторожева в приказную избу и заковать «в железа». Просидев трое суток, арестованный попросил об освобож­ дении. Унковский ответил, что пусть даст «две гривны, тогда и выпустит». Получив требуемые деньги, воевода освободил целовальника, «а допросу ему не было». Нисколько не смущала Унковского невиновность истя­ заемых им людей. Ковдского старосту Максима Попова обвинили в неприсылке подымных денег. По приводе в Ко ­ лу он предъявил отписи (квитанции) об уплате всех по­ датей, тем не менее воевода посадил его в тюрьму и д ер ­ жа л в ней целую неделю, пока не вымучил «себе денег рубль да две рыбы семги». Унковский хорошо знал, что правительство разрешило продажу табака, но продолжал преследовать курильщи­ ков. Зимой 1703/04 года ушник Петр Костромин сообщил воеводе, что видел у сторожа Зеленецкого становища Л о ­ гина Кондратьева «табак курешной». Лоп ар я привели в Кольский острог и спросили, «где он тот табак купил». Кондратьев ука зал на стрельца, который незадолго перед тем умер. Курильщику пришлось заплатить воеводе пол­ тора рубля наличными и дать подьячему «клеймо в полу­ тора рублях» — долговую расписку, скрепленную личным знаком лопаря. Через некоторое время к нему «на тундру» явилось пятеро стрельцов, которые схватили его сына. Ж е ­ на Кондратьева в его отсутствие отдала воеводским по­ сыльным «кожу оленью да песца белого», а пока они жили у нее, «свели... тридцать фунтов муки ржаной». Формально не существовало запрета для отхода неслу­ жилых людей на сторонние заработки. Но, не спросясь у воеводы (то есть не дав ему за это денег), отъезжать куда-либо было рискованно. Посадский человек Иван Москвин ввиду «хлебной скудости» в декабре 1703 года отлучился из Колы в Кандалакшу. По возвращении его заключили в тюрьму; просидев сутки, он послал Унков- 78