Ушаков, И. Ф. Избранные произведения : историко-краеведческие исследования. В 3 т. Т. 3. Кольская старина / И. Ф. Ушаков. - Мурманск : Мурманское книжное издательство, 1998.

и мельниц на том берегу не ставити и ни которого насильства монастырю не чинити». Луки (хозяйственные угодья) считались собственностью или по праву владения «исстари», или если были куплены. Крестьяне-общинники могли свободно распоряжаться своей долей угодий. За треть века между составлением первой и второй писцовых книг монастырь увеличил свое землевла дение: часть угодий купил у крестьян, часть — получил вкладом «на помин души» дарителя. Крестьянские луки являлись тяглыми, облагаемыми го сударевой податью. Независимо от того, к кому они перехо дили, с них взималась «луковая дань» (если по особому царскому пожалованию эти луки не «обелялись» — осво бождались от обложения данью). Существовало четкое разделение луков «общих» и част номонастырских. Писцовая книга 1608 года перечисляет «тони по морскому берегу луковые, а не оброчные, вопчие у монастыря с волостью»: всего шестнадцать тонь и речка Канда. Царский писец Алай Михалков отмечает, что ведают этими луковыми угодьями монахи «с волостными людьми... меж себя по старине... переменяяся по годом», то есть чередуясь: один год — монастырь, другой — волостные крестьяне. «А по тем они лукам, — говорится в писцовой книге, — промышляют на море на тонях и в реках в Ниве и в Колвице и в Лупце, и в заборех рыбною ловлею, и в леших местах зверины и птичьи ловища, и сенные покосы, а на Инадре озере и в Ковде озере и в ыных в леших озерах ловят мелкую рыбу про свою нужу (не на продажу. — И. У.) с волостными людьми вместе». Отдельно учтены «новоприбылые луки». О них сказано: «А владеют они тем своим монастырским луковым угодьем девятью луки с четью лука опроче волостных людей, не переменяяся, и волостные люди в те их угодья не вступа ются». Во время Смуты из внутренних местностей России, спасаясь от насилий грабительских шаек, на Север бежали некоторые крестьяне и ремесленники. В селе Кандалакше, насчитывавшем тридцать дворов, поселилось сорок семей новых «жильцов». По предписанию правительства кольский воевода Гурий Волынцев в мае 1615 года «поверстал и отделил половину бобылей незгодников (не имевших луко 40