Ушаков, И. Ф. Избранные произведения : историко-краеведческие исследования. В 3 т. Т. 3. Кольская старина / И. Ф. Ушаков. - Мурманск : Мурманское книжное издательство, 1998.

— Воля твоя, Дмитрий Иванович, — отвечал бур мистр. — Печемазница тебе нанята и на двор послана, а сторожа нанять и дров купить нечем. Деньги с уезду не сбираны. — Для чего же они не сбираны? — Сам знаешь: я пролежал... — От чего пролежал? — От твоей милости, Дмитрий Иванович! — Ты что ко мне приметываешься?! — заорал воевода и в ярости набросился на Голодного. По свидетельству капитана Разбойникова, Унковский «голову проломил и посох переломил и выхватил у бурмистра его посох и тем посохом бил, и он, бурмистр, кричал — сказывал за собою дело государево». Сам Голодный расска зывал о происшедшем так: «Я пал на землю и... закричал: "Православные християне, биет меня воевода смертно неве домо за что, а за мною есть дела государевы!", и он, воевода, учал меня бить пуще того в голову и по плечам, и голову испроломал и ум у меня отбил». Фотей Голодный прибег к крайнему средству борьбы — выкрикнул «дело государево». По обычаям того времени это было публичное обвинение в государственном преступле нии, в данном случае воеводы Унковского. Заявителя «дела» и обвиняемого следовало арестовать и отправить на допрос в Москву. Бурмистр хотел уличить воеводу в казнокрадстве (тот брал хлеб на свои промыслы из государевой житницы, деньги с кружечного двора и т. д.) и других злоупотреблениях властью. Унковский не хотел допускать дело до розыска — пра вительственного следствия. Он приказал отнести находив шегося в беспамятстве Голодного в приказную избу и, когда придет в сознание, учинить ему допрос. Через некоторое время бурмистр «пришел в себя» и увидел, что лежит «розболочен, в одной рубашке, а платье... снято» и все вокруг него и он сам «весь в крови». Заметив, что Голодный очнулся, воевода закричал слугам: «Дайте батоги бить бурмистра!» Но за Голодного заступились трое оказавшихся в приказе пятидесятников — Дмитрий Фокин, Леонтий Окунев и Иван Куроптев, которые сказали: — Дмитрий Иванович, не убей бурмистра, он скажет за собою дело государево. 102