Ушаков И. Ф. Города, районы, населенные пункты : подборка статей из периодических изданий, 1965 - 2002 гг. / Иван Фёдорович Ушаков ; Мурм. гос. обл. универс. науч. б-ка. – Мурманск : МГОУНБ, 2022. – 1 файл (364 МБ). – URL: http://kolanord.ru/ (дата обращения: 04.03.2022).

СЕЛО ПОНОЙ Иван УШАКОВ, краевед Впоследнее вр е т тивленно обсуждается вопрос о возрождении поморских селений, и чаще всего речь sfflBTofktttoe- некогда f * скоі Ы. m._ Настоящие заметки, основанные ш докуме тальных материалах, повествуют о дореволюционной истории Поноя. - 1. ’’Преизящное” место В низовьях реки Поной древние стоян­ ки существовали уж е три-четыре тысячи лет назад, о чем свидетельствуют камен­ ные лабиринты близ устья — Большой и Малый, культовые сооружения перво­ бытных людей. И это не случайно. Ниж­ нее течение Поноя, от Большого порога и до моря, на протяжении около 20 кило­ метров изобиловало ценнейшей рыбой — семгой. Другое богатство понойского берега — скопления морского зверя на льдах, тысячные стада гренландского тю­ леня в феврале-марте, когда у животных появлялись детеныши. Природные условия мало благоприят­ ствовали оседлой жизни в низовьях По­ ноя. Вокруг простиралась каменистая тундра, покрытая лишайниками, а в логах — мелким березняком и ивняком. Стро­ евой лес находился в верховьях реки, на расстоянии 150—200 километров от места возникновения села Поной. При впадении в Белое море река По­ ной напоминает залив и носит название Лахты. Судоходство здесь было возмож­ но только во время морских приливов, которые достигали высоты более 6 мет­ ров. В "прибылую воду” суда могли под­ ходить к селению, при ’’убылой воде” по Пахте нельзя было плавать даже на кар­ басах. Окрестности позволяли заниматься оленеводством, но для разведения до­ машнего скота не хватало сенокосов. Затрудняли освоение края отдален­ ность от обжитых побережий Русского Севера, сезонность морского сообщения, суровость климата, но все это в сознании поморов отступало на второй план по сравнению с обильными промыслами се­ мги и тюленя, обеспечивавшими высокие доходы. . В одном из документов средневековой эпохи, когда по ряду обстоятельств по- нойские угодья пустовали, выразительно сказано: "Промыслы лежат преизящ- ные” . За обладание понойскими промыс­ лами в разное время боролись влиятель­ ные монастыри, поморские богачи и ино­ странные арендаторы. Исконными владельцами низовий По­ ноя являлись терские лопари, письмен­ ные сведения о которых восходят к IX веку. 2. Основание селения Терские лопари — подданные Русско­ го государства — долго сохраняли свои языческие верования. Около 1570 года на Поное поселился монах Феогност и в ре­ зультате длительной проповеднической деятельности убедил лопарей принять христианство. По их просьбе присланные царем плотники поставили близ устья По­ ноя православный храм во имя апостолов Петра и Павла. Все необходимое для бо­ гослужения — книги, иконы, церковную утварь, священнические облачения и прочее — прислал в дар лопарям Иван Грозный. После крещения лопарей понойская церковь какое-то время не действовала. В царской грамоте от 16 апреля 1581 года отмечалось: храм Петра и Павла "стоит пуст, без пенья: попа и дьячка и понома­ ря нет” . Богатый Троице-Сергиев монас­ тырь изъявил готовность возобновить бо­ гослужение, но просил Ивана Грозного предоставить церковному причту полови­ ну улова семги в понойском заборе (лов­ ле посредством перегораживания реки). При Петропавловской церкви поселил­ ся священник Федор Юрьевич Рогуев, су­ дя по фамилии, карел, возможно, знав­ ший лопарский язык. В декабре 1581 года Рогуев с братьями отдал церковную долю угодий в аренду на 6 лет холмогорским промышленникам, которые обязались вести семужий промысел на свои сред­ ства ’’люцким покрутом” — путем при­ сылки в Поной своих наемных работни­ ков. При церкви Петра и Павла возник небольшой поселок. По описи 1608 года, ’’село” состояло из пяти семей: священника Ивана Губина с детьми, дьячка Микулы Тихонова с бра­ том и детьми, пономаря Семена Вереща­ гина с отчимом Онцифором Шестым (бра­ том игумена Пертоминского монастыря), двух семей бобылей — Петра Левонтьева и Ильи Алимпиева. Двор двинянина Они- кима Клюева пустовал. Из какой местности происходили пер­ вопоселенцы Поноя — неизвестно. По преданию, они прибыли на Терский берег из вотчин Троице-Сергиева монастыря. Лингвист А. В. Марков летом 1899 года, услышав речь понойских крестьян, нема­ ло удивился: "Говор их почти не отличал­ ся от московского” . Русские "ж ил ьцы ” Поноя духовного и мирского звания стали деятельно зани­ маться рыбными и зверобойными про­ мыслами. Губины и Верещагины купили у лопа­ рей за 170 рублей Пулонгский берег (реки Кумжовку, Пулонгу, Лиходеевку) со все­ ми тонями и Сосновский берег до реки Снежницы и "тони в Орлове — Каменную и Ручьевую” . Летом село Поной становилось люд­ ным: собирались на лов семги окрестные лопари, приезжали промышленники-дви- няне, являлись скупщики и торговцы из разных волостей южного Беломорья. 3. В духовной вотчине В результате Смуты Русское государст­ во в начале XVII века ослабло. Разорение центра страны сказалось и на состоянии Севера. Сократилась торгово-промыш­ ленная деятельность поморского населе­ ния. Обедневшие владельцы промыслов брали ссуды у монастырей или продава­ ли свои угодья. 14 сентября 1618 года понояне Губины — Иван, Тит, Козьма и Емельян — уступили Антониево-Сий- скому монастырю за 64 рубля 75 копеек половину своих угодий "от Орлова наво­ лока и до Пушочного ручья” , а также Сосновский и Пулонгский берега — "до полу-Пялицы реки” со всеми тонями с ус­ ловием до их кончины снабжать "запа­ сом и солью” их промыслы на другой половине угодий и бесплатно перевозить добытую рыбу на монастырских лодьях. 16 февраля 1621 года понойский крестья­ нин Онцифор Верещагин продал за 50 рублей свою долю промысловых угодий Троице-Сергиеву монастырю с условием, что ему будет позволено пользоваться этими угодиями до своей смерти. Лов семги в понойском заборе брали в аренду богатые промышленники. Как сообщает документ 1623 года, реку Поной у лопарей берет ” из найму Голанские земли гость (голландский купец) Юрий Клинкин, и от Юрия Клинкина приезжают приказчики для рыбного промыслу” . В 1655 году понойские лопари отдали в аренду семужьи ловли в Поное, Лахте и Иоканге Патриаршему Дому, который обязался ежегодно платить лопарям "по 100 рублев хлебными припасами” . По прошению патриарха Никона царь Алексей Михайлович 27 марта 1658 года дал жалованную грамоту, согласно кото­ рой Поной со всеми угодьями терских лопарей переходил ” в вотчину... вовеки неподвижно” двум патриаршим монасты­ рям — Крестному (на Кий-острове в устье Онеги) и Воскресенскому (’’Новый Иеру­ салим” на реке Истре в Московском уез­ де). Монастыри создали в Поное прочное промысловое хозяйство. В 1659 году ими было добыто в Поное 23852 семги — око­ ло 4500 пудов (72,8 тонны). Не ограничи­ ваясь Лахтой и Поноем, вотчинники за­ хватывали морские тони своих соседей. В 1662 году антониево-сийские монахи жаловались царю, что приказчики Крест­ ного монастыря ’’наезжают на те наши промыслы с своими стрельцами и с ины­ ми многими людьми и наших промышлен­ ников по вся годы с тех промыслов збива- ют силно, надеючись на свою мочь” . С 1666 года ведущая роль в организа­ ции промыслов в Поное перешла к Вос­ кресенскому монастырю, потому что Крестному "за скудостью и за строением после пожаров... к тем рыбным ловлям ка к судов и снастей, так и инструментов и материалов построить было нечем” . Часть добытой рыбы шла в доход Крест­ ного монастыря как вотчинного владель­ ца угодий. Собственная доля Воскресен­ ского монастыря, по словам монахов, со­ ставляла 2 тысячи пудов, ” а в иной год больше и меньше” . Посторонним людям селиться в Поное запрещалось. Когда в 1678 году патриарх Иоаким узнал о том, что бобыль Поной- ской волости Евдоким Федоров принял к себе ’’гулящих людей две семьи” , то приказал немедленно выслать их "с же­ нами и с детьми... хто откуда пришел” . Русское население в Поное увеличива­ лось медленно. По переписи 1677 года, в 6 дворах числилось 18 взрослых муж ­ чин. В 1712 году в 14 дворах проживало 23 семьи (62 человека мужского пола). По описанию 1716 года село Поной состо­ яло из "государева двора” , в котором жили священник и дьякон” , и 8 крестьян­ ских дворов. Коренными жителями села являлись: староста Иван Никитич Губин; 44 лет; Григорий Фролович Звонков, 56 лет, с пятью сыновьями; Еким Иванович Русинов, 30 лет, с братом-близнецом Си­ дором; Федор Макаров; Антипа Евсеев; Алексей Комаров; Конон Гоголев и Пар- фен Панов. Всех мужчин в наличии ока­ залось 54 человека. Вотчинные крестьяне брали у монас­ тырей рыболовные тони в оброчное поль­ зование за плату по договоренности. Сверх того понойские крестьяне платили своим феодальным владельцам ” бо- быльское тягло” по 25 копеек в год ” с человека” . В 1730-—'1733 годах понойские крестья­ не предприняли попытку избавиться от власти монастырей. Мирской "посыль- щик” , "грамоте читать и писать худож- ный” , Сидор Русинов вместе с лопарем Василием Бородиным ездил в Москву и Петербург, где они подавали прави­ тельству прошения, чтобы быть вотчин­ ным людям "с черносошными крестьяна­ ми в равенстве” и не нести монастырских повинностей. Однако освободиться от мо­ настырей 'не удалось. 17 июня 1733 года Сенат вынес решение: понойским крес­ тьянам "надлежит быть во владении за Крестным и Воскресенским монастырями по-прежнему” .