Ушаков И. Ф. Города, районы, населенные пункты : подборка статей из периодических изданий, 1965 - 2002 гг. / Иван Фёдорович Ушаков ; Мурм. гос. обл. универс. науч. б-ка. – Мурманск : МГОУНБ, 2022. – 1 файл (364 МБ). – URL: http://kolanord.ru/ (дата обращения: 04.03.2022).

Ж И 3 Иван УШАКОВ (Продолжение. Начало в номере за 1 ноября 2002 г.). III. Добровольцы Гражданская война размеже­ вала общество на белых и кра­ сных, или же - на сочувствую­ щих тем или другим. Боль­ шинство населения не желало принимать участия в боевых действиях, ожидало исхода борьбы. Генерал-губернатор Северной области В. В. Мару- шевский слышал рассуждения простых людей: “Были белые, будут красные. Авось хуже не будет”. На фронте случались дезер­ тирства и переход на сторону большевиков. Белое правитель­ ство распорядилось лишать по­ собия семьи беглецов и даже выселять в другие места. В мае 1919 года белые власти провели в Александровском и Кемском уездах мобилизацию военнообязанных мужчин вось­ ми возрастов. Служить в Мур­ манскую армию погнали корен­ ных жителей Кольского Севера, а также приезжих медиков и офицеров. Осенью белые стали терпеть поражения. Союзные войска покинули Мурманск. В души людей закрадывалась тревога. Даже самые аполитичные долж­ ны были решать: кого поддер­ живать? Лозунг белых правителей - борьба за “возрождение Рос­ сии” был слишком неопреде­ ленным, их обещания - рас­ плывчаты. Лозунги большеви­ ков, наоборот, звучали четко и привлекательно: “Мир и свобо­ ду - трудящемуся люду. Земля - крестьянам. Предприятия - рабочим. Власть - выборным Советам”. В белых войсках “под влия­ нием большевистской агита­ ции” происходили волнения - солдаты “ходили в штыки друг на друга”. Тыл, по признанию генерал-лейтенанта Миллера, был “слаб духом и болтлив”. Опасались бунтов. Приказ Главнокомандующего гласил: “Не только мятеж, но малейшая попытка к предательству мною будет прекращена самыми ре­ шительными мерами”. Мурманскую белую армию формировали на доброволь­ ческой основе - таким образом надеялись обрести надежное войско. Вступающие в ее ряды давали клятвенное “Обязатель­ ство”, не щадя жизни, защи­ щать “Свободу и Собствен­ ность Российской Территории” (вот такое странное название государства); добровольцы обещали “твердо и гордо... не­ сти Знамя победы над врага­ ми Родины до полного пораже­ ния таковых”. Взятые в армию зачислялись на довольствие по нормам “английского пайка”. Во время боевых действий на Мурманском фронте белые за­ хватили в плен 3288 красноар­ мейцев. Их сортировали: одних направляли в лагеря, других - в рабочие роты. Некоторые ла­ герники от голодной жизни по­ давали прошения о вступлении в “Мурманскую дружину рус­ ского национального ополче­ ния”. Себя они выставляли идейными борцами за правое дело. Военнопленный Иван Де­ нисов писал: "Я не коммунист и не сочувствующий партии большевиков. Я взят под наси­ лием оружия и теперь желаю бороться за свободную Россию и Доблестную Армию, которая борется против большевиков и их звериного насилия”. “Госпо­ дин комендант, - обращался Ва­ силий Афончин, - прошу при­ нять меня в вашу Доблестную Армию, которая борется за ос­ вобождение России. Я бывший красноармеец, не большевик и не сочувствующий Советской власти... Буду честно и исправ­ но нести службу...”. После отъезда союзников в белую армию на Севере стали прибывать добровольцы из стран Западной Европы. Их вербовали старые русские по­ сольства - давали деньги на проезд до Мурманска и необхо­ димые документы (направле­ ния). Прибыли датчане (коман­ диры: лейтенанты Дитцель, позднее - Полудан, Деен). Их вооружили русскими трехли­ нейными винтовками, одели в русское обмундирование, зачи­ слили на все виды довольствия при Комендантском Управле­ нии. На 30 декабря 1919 года датский отряд состоял из 149 человек. Приехали бельгийцы. На 15 февраля 1920 года их числилось 31 человек (командир - лейте­ нант Роберт Визер). Если англичане в свое время являлись “кормильцами” мест­ ного населения, то датчане и бельгийцы приехали сами "кор­ миться” на русской земле и по сути были наемниками. За вто­ рую половину октября 1919 го­ да датчанам выплатили 15712 рублей 50 копеек, в ноябре - 50 тысяч рублей, в январе 1920 го­ да - 61870 рублей. Ни пленные красноармей­ цы. ни насильно мобилизован­ ные местные жители, ни тем более иноземные доброволь­ цы не могли стать прочной вооруженной опорой белого режима. IV. Мурманские тюрьмы Любая власть не обходится без тюрем. В новостроящемся Мурманске не было специаль­ ного тюремного здания. Пона­ чалу для содержания наказан­ ных за нарушение порядка ис­ пользовался барак № 661 в Же­ лезнодорожном поселке. В ап­ реле 1919 года заключенных пе­ ревели в барак № 675, получив­ ший название Арестного дома. В нем одна камера была рассчи­ тана на 6 человек, другая - на 20. однако на 4 апреля содержа­ лось арестованных 49 человек. Начальник милиции сообщал Комиссару города: “Новых аре­ стантов размещать негде, за­ ключенным “придется спать стоя”. 20 мая помощник прокурора извещал: “В городе Мурманске состоит 53 арестанта, из них две женщины... Помещение совер­ шенно не приспособлено для постоянного содержания аре­ стантов - потолки низкие, нет одиночных камер... Вокруг аре­ стного помещения до сих пор нет стены или хотя бы проволо­ чного заграждения... приходит­ ся лишать прогулок, в которых особенно нуждаются цингот­ ные больные... Женщины нахо­ дятся в комнате, отведенной милиционеру... Антисанитар­ ное состояние Арестного дома грозит эпидемическими заболе­ ваниями”. Англичане устроили в Мур­ манске свою тюрьму на Базе, в которую заюіючали русских, виновных в нарушении распо­ ряжений Союзного командова­ ния или по просьбе белой адми­ нистрации. Возглавлял англий­ скую военную полицию под­ полковник великобританской службы Дж. Линдзей. 3 декабря 1918 года полиция усердно ис­ кала у жителей оружие, произ­ вела обыск “в разных частях Мурманска”, особенно в посел­ ке Нахаловка (близ Порта). Операция сопровождалась стрельбой, два человека были ранены. 14 января 1919 года ан­ гличане провели обыск в бара­ ке № 518 и арестовали как смутьянов рабочих - Андрея Ситкова и его 20 товарищей, при этом изъяли личные вещи (часы, бритвы, ножи, одеяла и т. п.). В своем “Заявлении” 8 февраля рабочие писали, что они “страдают безвинно... аре­ стованы без причины”; прие­ хать в Мурманск их заставило “безвыходное положение... по недостатку работы и также хле­ ба”, приехали они "работать, а не сидеть арестантами”. В тюрьмы попадали люди за разные провинности - хище­ ния, драки, дерзость по отно­ шению к начальству, реже - за политические убеждения. Сре­ ди заключенных находились солдаты 2-го Северного стрел­ кового полка, наказанные за недисциплинированность. За “буйство” в пьяном виде попал в Арестный дом слесарь ва­ гонной мастерской Феодосий Ушаков “для вытрезвления”. За важные преступления виновных отсылали для суда в Архан­ гельск. Устаревший линкор “Чесма” после демобилизации моряков стал использоваться для содер­ жания заключенных. Кроме то­ го, существовала уездная тюрь­ ма в городе Александровске и филиал Мурманского арестно­ го дома в Дровяном. По воспо­ минаниям заключенных, “тюрьма в Дровяном была иск­ лючительно следственная”. В Мурманске под тюрьму исполь­ зовался барак № 30, поэтому она именовалась в народе “Тридцаткой”. Наконец, аре­ стованных содержали еще в ни­ жнем этаже городской военной команды. Лица, замеченные в сочувствии большевикам из среды военнопленных, высыла­ лись в лагерь на острове Торос (у входа в Кольский залив). Белые в Мурманске имели штат “чинов Уголовного розы­ ска” 4 человека и “Пункт контрразведки” - тоже 4 челове­ ка, помимо внештатных донос­ чиков. Однако следователи по­ рой плохо разбирались в лю­ дях. Так, помощник прокурора А. А. Волков 21 ноября 1919 го­ да аттестовал арестованного Семена Чехонина как “вполне благонадежного", после чего бывшего военнопленноі о крас­ ноармейца зачислили в состав Комендантской команды, а 17 декабря контрразведка узнала, что Чехонин занимался боль­ шевистской пропагандой. Яв­ ный большевик попал в уезд­ ную тюрьму (после февральско­ го переворота в 1920 году Се­ мен Чехонин стал командиром роты Первого Мурманского стрелкового полка). В ноябре 1919 года мурман­ ские тюрьмы обследовал Глав- ноуполномоченный по эвакуа­ ции. “Число арестованных в двух арестных домах, - писал он, - не превышает 75 человек, а в помещении бывшей Англий­ ской Полиции - 60 человек. Предлагают заполнить арест­ ное помещение в районе Порта до нормы, оставив 5-6 мест для случайных арестантов...". В уездной тюрьме на 7 февраля 1920 года содержалось 67 чело­ век. Относительно тюрьмы в Дровяном в донесении сказано: “Деревянные бараки не приспо­ соблены под тюрьму... Помеще­ ние охраняется снаружи воен­ ным караулом. Режим слабый... Довольствуются арестанты на 5 рублей, получаемых от казны в сутки; работ не производят никаких”. Обращались с заключенными всяко. Случались избиения и унижения. Но есть свидетельст­ ва другого рода. Охранники не­ редко сочувствовали и даже по­ могали заключенным. Моряк А. Ф. Пребышевский рассказы­ вал: “Сидели в Дровяном. Стра­ жник открывает дверь и гово­ рит нам: достаньте половицу и питайтесь, но чтобы было ти­ хо... Открыли, а там галеты, кильки, сардинки, мясо, моло­ ко... Так и жили. А говорили, что всех расстреляют”. Асколь­ довен, бывший заместитель ко­ миссара на судне П. И. Кова­ ленко сидел в тюрьме на “Чес- ме” осенью 1919 года, вспоми­ нал: “Мой знакомый контор­ щик Шура тащил мне с берега в окошко консервы и другие продукты”. Сведений о расстрелянных в Мурманске найти не удалось. Показательно, на расширенном заседании Мурманского Совета 28 февраля 1920 года почтили память вставанием "товарищей Каменева. Вицуп и Малышева, расстрелянных в Кеми сербами во время насильственного за­ хвата края”, но ни одного из ме­ стных политических заключен­ ных, погибших в мурманских тюрьмах. (Продолжение следует).