Тучков, А. И. Министр-председатель в сербском мундире. А. Ф. Керенский: Петроград - Мурманск - Лондон // Наука и бизнес на Мурмане. - 2005. - Библиогр. в конце ст. - № 3 (июнь).

15 А. И. Тучков. МИНИСТР-ПРЕДСЕДАТЕЛЬ В СЕРБСКОМ МУНДИРЕ. А. Ф. КЕРЕНСКИЙ: ПЕГРОГРАД-МУРМАНСК- ЛОНДОН Из Петрограда, где на фоне голодной и холод ной весны начинал развёртываться уже не слепой, а организованный чекистский террор, Керенский перебирается в Москву. Теперь его опекает В. Фаб рикант, не только партийный товарищ, но и лич ный друг. Весь май ушёл на переговоры с подполь ными организациями — «Национальным центром», «Союзом возрождения России», кото рые, конспирации ради, ведутся через Б. Флеккеля, «моего молодого петроградского соратника», как его аттестовал бывший министр-председатель. Но его не приняли и здесь — попытка отправиться в города Поволжья для подпольной работы (впос ледствии она, без Керенского, выльется в создание правительства Комитета членов Учредительного собрания) натолкнулась на решительный запрет. Для широкой коалиции демократов-антибольше- виков, собравшихся СВР, он был слишком скомп рометированной фигурой, а НЦ взял ориентацию на Добрармию, чьё отношение к бездарной в воен ной области «Александре Фёдоровне» секрета не составляло. Керенский оказался не нужен не толь ко военным той армии, которую он когда-то воз главлял, но и «демократии», которой посвятил всю свою жизнь. Чтобы как-то занять активного, но ненужного Керенского, ему придумали дипломатическую миссию за границу. Формально всё выглядело при стойно—бывший (хотя сам Керенский так отнюдь не считал) глава правительства должен был в инте ресах России использовать свой авторитет среди союзников. Александр Фёдорович определил свою задачу так: «На деле это был призыв к союзникам продолжить войну на русском фронте на основе равноправного партнёрства». При этом ссылались на Особые пехотные бригады во Франции и на Балканах как на русскую помощь союзникам в коалиционной войне, а также на тот факт, что гер манские пленные «под фирмой», как тогда говори ли, интернационалистов, уже активно принимали участие в боях Гражданской войны на стороне красных при полной поддержке кайзеровского командования. Между прочим, служба у больше виков, по меньшей мере до начала июля 1918 года, официально рассматривалась в германской армии как «служба кайзеру и родине». Кстати, именно наличие полутысячи немцев в печально знамени той своим террором Советской ревизии М. Кедро ва стало мощным аргументом в устах сторонников открытой интервенции на Русском Севере. Но это будет позже, а для этого времени можно сказать так: при наличии весомых поводов миссия Керен ского была фактически спланирована по старому принципу — «дальше едешь — тише будешь». Дело было за малым — покинуть страну. Ле гальный путь, по вполне понятным причинам, был невозможен, следовательно, надо было искать кон спиративные каналы отъезда. Даже вдвойне конс пиративные, ибо люди, взявшие на себя ответствен ность за отъезд Керенского из России, скрывали свои действия не только от большевиков, но и от собственных правительств! Не имея возможности поставить вфальшивом паспорте Керенского офи циальную визу, английский генеральный консул в Москве Роберт Брюс Локкарт поставил в нём свою личную печать. Начальство в Лондоне он даже в известность об этом не поставил — был твёрдо уверен в том, что британский МИД отклонит об ращение бывшего «вождя революционного наро да» за визой... Да и сам паспорт на имя сербского капитана Милутина Марковича был выдан серб ским полковником Йовановичем в порядке лич ной инициативы — не бросать же друга сербской армии на произвол судьбы! Надо сказать, что сер бы и в Первую мировую и после неё были самым ярким примером опровержения пресловутой «ре- аль политик», того самого мелочного политикан ства, которое готово переступать через людские судьбы ради трёхгрошовой сиюминутной выгоды. И неважно, что тут сыграло главную роль — пра вославное ли отношение к гонимому, благодар ность ли человеку, поддержавшему сербские части на русском фронте, или надежды на то, что в осво бодившейся от большевиков России Керенский сно ва будет на первых ролях — сербские военные до казали свою союзническую верность не на словах, а на деле. На Ярославском вокзале Керенского и сопро вождавшего его Фабриканта встретили два серб ских офицера и проводили в офицерский вагон. Несмотря на все попытки изменить внешность — вид у когда-то щеголеватого адвоката был вполне партизанский, или, если угодно по-сербски, «чет- нический»: длинные волосы, борода, — его узна ли. Но вида не подали — все десять дней, что поезд с сербами-репатриантами тащился через взбаламу ченную революцией Россию, Керенского никто не беспокоил. Красная гвардия к суровым сербам в вагоны не лезла, да и подлинные документы бегле цов были надёжно спрятаны у Йовановича. Нако нец, казавшееся бесконечным путешествие через северную весну закончилось. Конечная станция — Мурманск. От него у Александра Фёдоровича ос талось два впечатления—грязный и заброшенный (ну, прямо: «Прощай, немытая Россия...»). Прав да, в самом городе он пробыл считанные часы — после небрежной проверки на вокзале его прово дили на крейсер «Амираль Об», где сербский офи цер вручил командиру подлинные документы Ке ренского и его спутника. Поволесудьбы Мурманск стал последним русским городом, который увидел бывший министр-председатель. Через три дня Ке ренский иФабрикант перешли на борт британско го тральщика и после путешествия через кишащие