Трусов, В. В. Иронический оптимизм сожаления : тетралогия Алексея Яшина : [художественно-публицистическая повесть] / Вадимир Трусов. – Москва : Академия российской литературы «Новые Витражи», 2020.

Глеб притормозил свою филиппику, чтобы перевести ды хание, и тут же был премирован рюмкой Капитана Моргана. Налил Стас, ибо они с Севкой уже причастились под разгла гольствования друга. А тот, опростав сходу рюмку, с размаху, со стуком, поставил её на стол и поспешил продолжить. — Да, наличие тысяч «обилеченных» писателей во времена советские тоже наводит на разные мысли. На сей счет есть по учительный анекдот, когда ответственный секретарь Тульского областной писательской организации на отчетно-перевыборном собрании приводит данные о численности: дескать, на учете в организации состоит сорок писателей, что в сорок раз больше чем в начале двадцатого века. Из зала кто-то, ничтоже сумняше- ся, вопрошает — кто тогда был тем единственным писателем? Лев Толстой, конечно. Но вот свою оградительную, повторяюсь, функцию санитарного кордона на пути графоманов, писательский орден выполнял четко. И не зря упомянуто в той же беседе, что вступить в Союз писателей Красной империи было труднее, не жели стать доктором филологических наук, что практически со ответствует истине. Кстати и автор столь горячо обсуждаемых нами книг членом Союза писателей стал в советские времена... Так что, подобно Фоме Аквинскому , он — «тройной доктор», ибо еще две степени имеет: по технике и по биологии. — Это всё красиво, занимательно,— Севка, запустив пя терню в шевелюру, сделал несколько причесывающих движе ний.— Но, брат мой старший и мудрый, что с самим умозаме- щением? Я ни бельмеса, по-прежнему, не секу и объяснений внятных от опытных товарищей не слышу. — Слушай, молодой, хорош дурить,— принятый на грудь допинг явно прибавил Стасу энергии, то-то взвился толстячок. Взвиться-то взвился, но и вновь разнести по рюмкам крепчайший эликсир не позабыл.— Мало тебе «цыганского» факультета? Чем не умозамещение? Прежде, при всех парткомах-месткомах, мар-