Трусов, В. В. Иронический оптимизм сожаления : тетралогия Алексея Яшина : [художественно-публицистическая повесть] / Вадимир Трусов. – Москва : Академия российской литературы «Новые Витражи», 2020.

ский императив — личное обогащение любой ценой. Это же дешевка, развенчание всего человеческого... моральная деграда ция. Вот и Чехов, беспощадный к вымирающему дворянству, все-таки не без сожаления о нём судит. Но в том-то и состоит мужество, что не сбивается на поминальный, бесполезный вой, на пустые, фальшивые слёзы... Хоть все и гораздо сложнее, это я лишь об одном направлении упомянул. Но в романе именно ирония и помогает автору выстоять, а ведь как ни глянь, траге дия получается. Просто ввиду аберрации близости многие этого пока толком не осознали. Ты себя вспомни... впрочем ты тогда, в девяностые, еще пацаненком был, не понимал ни бельмеса. И хорошо — твоё счастье. А я себя вспоминаю, так ведь и думать обо всем этом некогда было. Пахали на монтаже до памороков, едва успевали реагировать на подкидываемые жизнью обстоя тельства, одно абсурднее другого... Молодые, конечно, были, в девяносто пятом мне и Стасу по тридцатке стукнуло. Силёнок хватало, энергии тоже, вот вертелись, не скучали, как говорится, было бы чем заняться. А думать-то, осмысливать всё произо шедшее и происходящее гораздо позже стали. Правда, Стас? Грузный-юркоглазый утвердительно кивнул головой. Да, как-то не пришлось доселе обмолвиться, что звали его Стани слав, длинного же именовали от рождения Глебом, а молодой и длинноволосый откликался на Всеволода, Севку значит. А ко ротали они время, пережидая непогоду, ливень и ураганный ветер, приехав на уик-энд , говоря дурашливым новоязом, в поч ти заброшенную и уж точно богом забытую деревеньку, где Глебу по наследству достался дом, ещё прадедом возведённый. Прибыли они сюда в первую голову за тем, чтобы оценить во что выльется работа по замене нижнего венца старинного этого жилища — он уже порядком подгнил, и довольно мощное строение стало проседать. А вот выбираться назад в город, по грунтовке, в такой ливень, да еще с ветром, не очень-то хоте