Тихонова, О. Э. Жиза / Олеся Тихонова ; [худож. А. Артёмова]. – Мурманск : Дроздов-на-Мурмане, 2022. – 65 с.: ил.

БАБА ФИСА В зрывы. Топот ног. Выстрелы. Звон стёкол. Женские визги. Детский плач. Мат проносящихся мимо солдат. Суета. Вот слышен свист про­ летающего откуда-то с неба снаряда. Небольшая пауза. И опять гро­ хот. Крыша ещё одного дома провалилась и обвисла, оставив где-то в се­ редине здоровенную дымящуюся дыру. — Господи, что ж эть творится на белом-то свете! Это ж вот только- только кажисть всё поутихло. И вона опять грохмычут!-причитала баба Фиса, упав на колени перед иконой. Ей было уже за восемьдесят. Кажет­ ся, всё пережила, ко всему привыкла, но нет. Смерть нагрянула в этот небольшой посёлок внезапно. Кому жить, а кому умереть, коса её решала случайно. Покрутится, покрутится, бах, вот опять очередная жертва, придавленная крышей своего же дома. Смерть эту зовут Войной. На какое-то время взрывы поутихли. Где-то потрескивал огонь, сжирая пламенем разрушенный сарай. Молодые мамы успокаивали плачущих де­ тей и с опаской поглядывали в небо, которое ещё недавно считали мирным. — Эвакуация! Эвакуируемся! - вдруг послышался крик с другого кон­ ца посёлка. По разбитой улице ехали небольшие, ещё с советских времён, автобусы, а перед ними бежал молодой боец и приказывал всем живо со­ бирать всё самое необходимое на первое время. Опять суета. Копошение. Плач. Сборы. Причитания. Слёзы. Всех по очереди гурьбой загружали в ав­ тобусы. Молодые торопились, скорее запихивали детей, вещи. А бабки медленно покидали насиженные места, постоянно оглядывались, взды­ хали, бормотали что-то невнятное про родной разбитый дом. — Эх! Да что ж эть такое-то!-упиралась поторапливаемая силовика­ ми вся иссохшая, сморщенная баба Фиса.-Это ж-ть картошку кто сажать будеть, землють-то кто пропахает, да и помидоров теперич не видать, всю рассадуть изломали!-причитала она, да всё без толку. Запихали в авто­ бус. И повезли. Куда? * * * Начался март. Крупные хлопья ослепительно белого снега плавно опускались на землю. Город уже вышел из полярной ночи, но жители до сих порне могли выйти из стойкого ощущения анабиоза. Дворники, вставшие