Степаненко, А. М. Расстрелянная семья : (исторические очерки о кольских саамах) / Александр Степаненко ; [фото А. М. Степаненко ; рис. М. Кубасовой и др.]. – Мурманск : [б. м.], 2002.

Воспоминания Зои Михайловны Носовой (Семякиной) ^ -j Зоя Михайловна Семякина. 1954 г., н. Кола. арестованы. Мама заплакала: «Надо же поесть, в баню сходить». Военный постарше сказал: «Пусть человек вымоется, я пойду у бани покараулю». Отец помылся, мама ему даже спину потёрла. Дома покушали, мама стала собирать в дорогу вещи. А отец снял с пальца своё обручальное кольцо, широкое такое было, и сказал: «Не надо его брать с собой». И денег не взял. Пограничники всё ворчали на маму: «Чего ты ему вещи собираешь, он скоро вернётся». А мама ответила: «Туда дорога широкая, а обратно - очень узкая». Когда карбас с отцом немного отплыл от берега, Пимен (младший сын) бросился в воду и поплыл за лодкой. Военные вернулись, наверное, побоялись, что ребёнок утонет, кричали: «Уберите мальчика!». Потом Пимен во второй раз бросился догонять лодку. Они снова вернулись. В третий раз его поймали у самого берега уже наши мужчины. А он ревел и кричал: «Папа, папа, я с тобой хочу!». Отец горько плакал и сильно переживал за сына: «Как же Пимен-то будет жить, как же Пимен?». Мать об этом вспоминала всё время. Отец, видимо, чувствовал, что у младшего сына судьба будет очень плохая... В 1937 году у Стакановых тоже забрали отца Александра Карповича. А их матери Агнии Ефимовны к этому времени уже не было. Умерла при рождении Антошки. Мальчика взял к себе наш Карп (своих детей не было). Антошка через полгода умер. Максим с Иваном перешли к нам. Про остальных детей Стакановых: Михаила, Бориса и Кристину - не знаю. Их старшая сестра Василиса была замужем, жила, наверное, в Титовке. Максим жил у нас, пока не взяли в армию, а Иван - пока во время войны не умер. Иван даже возил грузы на передовую вместе с Анфисой Ивановной Герасимовой и моей мамой. Дом Стакановых и всё их хозяйство остались брошенными. Что в колхоз пошло, что люди разобрали. Осталась одна нетель (корова). Наступила осень, уже выпал снег, а нетель бродит у дома. Пошла мать к председателю колхоза. Он и говорит: «А зачем она нам, и так все хлева переполнены. Зарезать её надо». А мать: «Вы что, она же стельная, разве можно в такое время забивать?». Пошла, значит, мать по людям и говорит: «Я возьму нетель, но вы мне по охапке сена дадите, если у нас к весне сено кончится». Вот так, где побольше ягеля, где ещё чего. Она и отелилась. Стало у нас две коровы: своя и Стакановых. Мама рассказывала, что корова её отблагодарила: такая ласковая была, и молоко хорошее. Когда в 1940 году нам дали несколько часов на сборы, мать от хлева не отходила, всё плакала. Нас выселили из Западной Лицы, а коровы остались.