Степаненко, А. М. Расстрелянная семья : (исторические очерки о кольских саамах) / Александр Степаненко ; [фото А. М. Степаненко ; рис. М. Кубасовой и др.]. – Мурманск : [б. м.], 2002.

^ Александр Степаненко А летом 1941 года началась война... Вот сколько пишут про Титовку, когда её сдали немцам, и везде по-разному. Когда началась война, от испуга или ещё от чего у нашей старшей сестры Анфисы сильно прихватило живот. Её, значит, положили в госпиталь. Я и бегаю туда-сюда: то к сестре, то к маме. А 29 июня немецкие самолёты летали как вороньё. Сильно бомбили Титовку. Ох и было, строчили по чём зря! А вещи Анфисы я всё же отнесла пограничникам на военный склад. Встретила радиста Алексея, он и говорит: «Иди в колхоз, будут всех эвакуировать». Вечером должны были взрывать причалы. Начальство колхоза и сельсовета из Титовки удрало на последнем пароходе. А все колхозники остались в Титовке. Из Титовки всех людей увела в Ура-Губу наша мама. А кто пошёл не с мамой, все в пути погибли. Ведь маме была знакома каждая тропочка, каждый камень был родным. Пришла я, значит, домой. Дома - никого. Все сундуки, мешки остались на крыльце. Траншеи нарыты, коровы по улице ходят. Сколько мяса досталось немцам. Хожу, ищу. Встретила знакомого старшину дядю Яшу, он и говорит: «Иди в горы, там наши». Вот говорят, что сдали Титовку 29 июня днём, это неверно. Я в первом часу 30 июня уходила, немцев не было. Пошла, значит, я в горы. Попала в роту разведки. Идём вместе. Дело к ночи, бомбят. «Воздух!» - кричат. Я где упала, там и уснула: устала за день сильно, да ещё взрывной волной шандарахнуло. Меня разбудят, бегу за военными дальше. Бегу, бегу. А на самой - белый беретик, белая кофточка, сарафанчик кофейного цвета, парусиновые белые тапочки (их ещё отбеливали зубным порошком). Ну чем не мишень! Упаду, засну. Толкнут в бок, опять бегу. Вот так вприпрыжку до Большой Западной Лицы и бежали. Спустились как раз к нашему дому (вернее, на место бывшего дома). Майор Чернов (95 полка) дал приказ: «Посадить девочку в лодку и переправить на тот берег». Перевозил меня кто- то из саамов. Даже не поев, я уснула. А тут как началась стрельба. Господи, пули свистят. Но меня даже не царапнуло. А через Западную Лицу переправлялись военные. Кто нагружен: и ленты с патронами, и гранаты, и винтовки, чего только нет, а кто идёт с одной сапёрной лопаточкой в руках, в одних кальсонах, гол как сокол. Видать, новобранцы. От Западной Лицы до Ура-Губы я была верхокомандующим, то есть ехала верхом на лошади, даже кожаную куртку на меня накинули. Вот так с военными я и добралась до мыса Мишукова. В Мишуково встретила родственников - Деревневских. Остановилась у них. Пришёл директор совхоза Шереметьев Дмитрий Павлович и говорит: «Мать с детьми в Мурманске. Завтра их отправят в Архангельскую область». Я, двоюродная сестра Манефа и Маня Агеева сели в лодку и через залив из Мишуково погребли в Мурманск. Вечер, комендантский час. А мы, три девчонки, идём по городу. Навстречу - конный патруль. Хорошо, что пограничники с нашей заставы. Отпустили нас. А тут едет мужчина на велосипеде, спрашивает нас: «Кто да куда?». Привёл к себе, большой такой дом, на 2-й этаж. Накормили