Степаненко, А. М. Расстрелянная семья : (исторические очерки о кольских саамах) / Александр Степаненко ; [фото А. М. Степаненко ; рис. М. Кубасовой и др.]. – Мурманск : [б. м.], 2002. – 283, [1] с., [6] л. ил. : ил.

11 «ОТЕЦ НЕ ПОСТАРЕЛ, ПОСТАРЕЛИ МЫ» (ВОСПОМИНАНИЯ ФЁКЛЫ ПЕТРОВНЫ ЧАПОРОВОЙ) Александр Степаненко г. Мурманск, 1999-2001 гг. Родилась я 5 декабря 1922 года в погосте Зимняя Мотовка. У мамы было 14 детей. Не знаю, какая я была по счёту, ведь многие дети умирали. В живых осталось пятеро: Анфиса, я, Пелагея, Федора и Дмитрий. Наш отец - Пётр Григорьевич (по паспорту 1888 года рождения), мать Пелагея Ильинична (по паспорту тоже 1888 года рождения). Родители отца Чапуровы Григорий Александрович и Евдокия Егоровна (в девичестве Чапурова). Родители мамы Гавриловы Илья Васильевич и Кристина Афанасьевна (в девичестве - Яковлева). У отца были сестра Анна и три брата: Иван, Пётр (младший) и Егор. У матери - две сестры: Ульяна и Ксенья. Когда я была маленькая, очень любила спать. Мама называла меня Соней. А поп, когда крестил, дал имя Фёкла. Так в метриках и в паспорте записано. Было мне года четыре, а помню, как кочевали из Титовки (на острове в Мотовском заливе у нас был рубленый дом на две семьи) в Зимнюю Мотовку (приток реки Лебяжья). Дети ехали верхом на осёдланных оленях, а взрослые шли пешком. Груз был навьючен на оленях (зимой груз возили на нартах). Овец брали с собой. Помню, ехала на олене верхом, а он как прыгнет через ручей, я бултых в ледяную воду. Пришлось сделать остановку. Развели костёр, переодели меня в сухую одежду и напоили горячим чаем. Пока из летнего становища ехали до зимнего погоста, делали много остановок. Как озеро так дом. Много было домов у нашей семьи. Ч апуровь / Ж Н ^ 3 ^ К яле кай ws апекс. |8оэг Алехинто [Г0Р ,8t4r Ялетй1?ь?. Лопарские клейма семьи Чапуровых (Мотовский погост). В 1931 году наши родители вместе со всеми вступили в колхоз. Наш оленеводческий колхоз назывался «Тундра». И в Ловозере был колхоз «Тундра». Помню, как проходило первое собрание. Его проводили в нашем большом доме. Приехали русские, агитировали. Я сидела в уголке и наблюдала. Голосовали за то, сколько оленей сдать в колхоз, а сколько оставить себе. Решили оставить себе по 100 голов. Вступали в колхоз