Степаненко, А. М. Расстрелянная семья : (исторические очерки о кольских саамах) / Александр Степаненко ; [фото А. М. Степаненко ; рис. М. Кубасовой и др.]. – Мурманск : [б. м.], 2002. – 283, [1] с., [6] л. ил. : ил.

8 «НИКОГО НЕ ИЩИТЕ, А ТО И ВАС АРЕСТУЕМ» Александр Степаненко г. Мурманск - ст. Левашова, 2000 г. - Перед отъездом приснился мне сон: сидим дома в Западной Лице за большим столом —отец, я и сестра Феня, —рассказывает под перестук колёс Пелагея Петровна, —отец и говорит: «Давай попьём кофе с молоком». А я отвечаю: «Кофе есть, а вот молока-то и нет». Из посёлка Шонгуй автобусом до Мурманска, из Мурманска поездом до Санкт-Петербурга, затем на электричке до станции Левашово плюс два километра пешком до Левашовской пустоши - в такой неближний путь отправились на свидание к отцу дочки Чапорова Петра Григорьевича (старшего) - Фёкла (78 лет) и Пелагея (75 лет). Захватили с собой кофе, который так хотел отец, корзинку с цветами и траурную ленту со словами на саамском языке «Аджьяя я аййе - паррнэт я аййвэть», что означает «Отцу и деду от детей и внуков». Именно 30 октября, в День памяти жертв политических репрессий, десятки тысяч родных и близких пришли поклониться братским могилам, где похоронены незаконно репрессированные, бывшие «враги народа». И таких захоронений немало - Бутово под Москвой, Куропаты под Минском, Быковна под Киевом, Левашовская пустошь под Санкт-Петербургом и много других, известных и неизвестных. - В 1935 году мама Диму (младшего брата) родила дома. Папа принимал роды, - рассказывает Фёкла Петровна. - В это время приехал капитан НКВД Никитин и попал в кумовья. А через год и восемь месяцев пришёл и арестовал нашего отца. - В августе 1937 года, как раз во время сенокоса, начались аресты, - вспоминает Пелагея Петровна. - Первым 5 августа забрали финна Акселя Вяйзянена, 7 августа - Михаила Семякина. А девятого пришли за нашими. Увели отца, дядю Ваню и дядю Петю. Через несколько дней арестовали Алексеева и Стаканова. Я на всю жизнь запомнила, как днём по тропе спустились капитан Никитин и трое солдат, направились к дяде Ване. Пришли с обыском и к нам. Что искали, не знаю. И на чердак лазили, и в амбар, даже на скотном дворе копались. Ничего не нашли. А отца забрали. Оставили бумагу, мол, отец взят в качестве свидетеля. Судила их «тройка». И 24 августа 1937 года расстреляли. Наша мама, тётя Марина и тётя Дуся Алексеева ездили в Мурманск узнать кто где. Вернулись со слезами. Им сказали: «Не говорите никому, что арестовали ваших мужей, —умерли, вот и весь сказ. Если хотите с детьми жить, никого не ищите, а то и вас арестуем».