Сорокажердьев, В. В. Тайну хранило море : [военные были] / Владимир Сорокажердьев ; Мурм. обл. ин-т развития регион. образования, повышения квалификации пед. кадров. – Мурманск : Издательско-полиграфическое предприятие «Север», 1996.

другой вражеский эсминец и с трех-четырех кабельтовых по слал в него торпеду. “Вот та пуля, на которой написано твое имя”, - поду мал Дональд Уилкинсон, глядя на торпеду, которая неслась прямо на него. Когда взрыв приподнял крейсер и опустил его в набежавший ледяной вал, Уилкинсон сказал себе: “Вот так, Дон, люди и расстаются с жизнью”. На “Рубине” орудия накалились до предела. Стороже вик, как истинный боец, защищал поверженный, но не сдав шийся английский крейсер. Комендор Корнеев после несколь ких часов боя упал на палубу, не чувствуя ног, - замерзли. Когда комиссар спросил: “Почему не доложили, что у вас за мерзли ноги?” - он ответил: “В бою я буду стоять у орудия до тех пор, пока у меня могут двигаться руки и ноги и пока я могу устанавливать прицел и целик”. Позднее в Полярном “Рубин” посетили командир “Эдинбурга” Фолкнер и коман дующий эскадрой Бонхэм-Картер. Они поблагодарили ко мандира и личный состав “такого маленького корабля, так далеко ушедшего от берега при плохой погоде, мужественно принявшего бой”. С “Эдинбурга” снимали экипаж и пассажиров. У неко торых не выдерживали нервы, они прыгали в ледяную воду, другие, несмотря на сильную качку, - на пытавшийся при швартоваться тральщик. Второй тральщик подошел к друго му борту крейсера. Подняли из воды Зиновьева, который при взрыве торпеды был ранен и свалился за борт. Его воспоми нания достаточно ярко иллюстрируют атмосферу трагедии: “Это был невообразимо тяжелый поход. Траулеры оказались до отказа набиты людьми. На многих не было сухой нитки, но заменить всем мокрую одежду было нечем. Десятки людей были тяжело ранены, нуждались в неотложной медицинской помощи и уходе. Но сбившиеся с ног моряки траулеров не могли обеспечить их даже кипятком. Хуже всех пришлось тем, кто находился на верхней палубе. Их то и дело захлестывало водой, пронизывало холодным влажным ветром, а ведь мно гие из них уже побывали за бортом. От пережитых опасно стей и невыразимых страданий, от холода и ран кое-кто н а ходился на грани помешательства. Особенно острая ситуация возникла, когда у одного из английских моряков начались галлюцинации и он закричал: “Подводная лодка! Под водная лодка!” Но, к счастью, возникшую было панику удалось быстро подавить, а иначе измученные и отчаяв 53