Сорокажердьев, В.В. Морские тайны и трагедии Севера, 1939-1945 / Владимир Сорокажердьев. - Мурманск : Опимах, 2015. - 266 с.

Хармс. В Карском море его лодка потопила безоружное экспеди­ ционное судно «Академик Шокальский». Немцы из пулеметов рас­ стреливали спасавшихся во льдах людей. В середине октября эта лодка опять появилась у острова. Сидя в резиновой шлюпке под дулами автоматов, Бородин и Наталич мысленно прощались с при­ ютившим их островом. Они оставили там своих дорогих товари­ щей, там осталась свобода. Тромсё. Фашистская военно-морская база. Пленников допра­ шивали, требовали признания в высадке десанта на остров Надеж­ ды. «Абсурд!» —пожимали плечами Бородин и Наталич. В лагере для военнопленных встретили Беляева. Радость ока­ залась недолгой, вскоре их разлучили. Перевели в Хаммерфест. Новые допросы, новый лагерь. Надежда Матвеевна вспоминала: «Поместили в лагерь, где одни девушки и женщины, в основном вер­ бованные. Но и здесь было не лучше. Лагерь находился над морем, да в три ряда проволока колючая. Вербованные жили отдельно, в хо­ роших бараках. Ходили свободно, были на хороших работах. А та­ ких, как я, гоняли на самые тяжелые работы. Одевали нас в халаты без рубашек да на ноги деревянные колодки. Наденешь, а они спада­ ют в снегу. Станешь снова надевать, а тут тебе в спину приклад. Однаждыу меня спала колодка, я наклонилась, чтобы надеть, а тут меня прикладом по лопатке. Я не смогла встать сама, подняли жен­ щины, довели кое-как до ревира, положили. Кое-как срослось, хотя и теперь страдаю». 9 мая 1945 года кончилась война, моряков освободили союзни­ ки. Спустя три дня в Тромсё Беляев, Бородин и Наталич нашли друг друга. Обнялись, плакали. Вспоминали завьюженный остров в океане, погибших товарищей. Потом был Мурманск. Дорога к нему заняла два с половиной года. Затем были проверки, снова допросы. Для Беляева долгая до­ рога к дому закончилась во Владивостоке глубокой осенью. Жена его Мария Андреевна рассказывала: — Я открыла дверь, и вошел мой муж Степан Поликарпович. На нем была рваная шинель, изношенные ботинки, на ногах —свет­ лые обмотки. Еще помню брезентовые рукавицы и перевязанный бечевкой мешок за спиной. Уже по одному виду можно было су­ дить о тяготах фашистского плена. Я помогла мужу раздеться, сняла шинель. Рубашки на нем не было, зато были две женские кофты, 162