Смирнов, В. А. Я живу на Севере : книга для чтения в средних и старших классах / В. А. Смирнов ; Мурм. обл. науч.-метод. центр системы образования. – Мурманск : Север, 1994.

ки их перекладин торчат из мерзлого песка. Кое-где видны и углы мраморных и гранитных плит, испещрен ные славянской вязью, а то и латинскими буквами. Богатое было село — бывший волостной центр. И те перь стоят вдоль его единственной улицы, протянувшейся по берегу реки не менее чем на километр, крепкие рубле ные избы поморов, двухэтажные купеческие дома. На 1915 год жителей здесь насчитывалось 413 человек, на них — 12 лодок, 6 промысловых судов, 120 карбасов. Были здесь церковь, школа, фактория, скотный двор, кирпичный завод и даже свой пивзавод. После Октябрьской революции пришла в Кузомень новая жизнь. И колхоз свой — ’’Моряк” — вставал на ноги, и люди вроде безбедно жили. Но что-то складыва лось не так. В верхах удивлялись: почему это в селе бедноты нет? И вот в 1929 году, проехав по Терскому району, писатель Аркадий Гайдар в очерке ’’Рыбаки” открыто заявил: ’’Возле поселка Тетрино, возле Чаваньги и Кузомени вдоль по берегу крепко засело кулачье” . Не понял писатель, что лодырей, бездельников у нас никогда не было — не выживали они в Заполярье. Издре вле поморы трудом славились. Сами дома рубили, сами карбаса шили, сами сети вязали... Тем и жили — пусть не столь богато, но и не бедно. У старейшего жителя Кузо мени, восьмидесятидвухлетнего Николая Антоновича Панкратова, в доме которого я провел ночь, до сих пор в деревянной рамке на стене висит яркое ’’Свидетельство: Панкратов Николай Антонович, бригадир колхоза ’’Мо ряк” Терского района в среднем за 1938—1939 гг. добил ся получения урожая картофеля 129 центнеров с гектара, с площади 2 гектара, овса на сено 29,8 центнера с гектара, с площади 13,6 гектара и является участником Всесоюз ной сельскохозяйственной выставки 1940 года” . — А теперь ведь пустуют эти земли, — качал головой Николай Антонович. — Говорил я председателю, давайте вспашем да посадим картофель, не надо будет его от куда-то завозить. Так нет, все бурьяном порастает, а мы без картошки сидим... Николай Антонович вздыхал, жаль ему было своего пустующего села, заброшенных земель, развалившихся изб на покинутых рыбацких тонях. Сколько таких избу шек мы видели в дороге по побережью — без окон, без 72