Скромный, Н. А. Перелом : роман в 4 кн. / Николай Скромный. - Мурманск : Релиз, 2003. - Кн. 4. - 369 ,[1] с.

- Сидело там три Петра, - тупо припоминал он атбасарскую тюрьму, - а который из них? Если бы фамилию знать... Даниловна не особо расстроилась. Где бы ни был Петро, срок его кончается. Вернется. Вот только очень сомневалась, что дальше сложится так, как уверяет неунывающая Катерина. Неожиданно архиповцам оплатили деньгами часть трудодней и привезли товары в лавчонку. У Даниловны появились небольшие заказы. Обносились архиповцы до рубища, девчаткам на улицу выйти было не в чем. Матери пускали в дело все, что можно, - ширмочки, занавески, свои полуистлевшие наряды. Даниловна каждому лоскуту находила применение. Не раз вспомнила добрым словом Алешку- коменданта, не позволившего гуляевским активистам забрать у нее швейную машинку при высылке. Кому шила, кому вязала из очесов, распущенных шерстяных ниток, и чаще всего бесплатно тем, кто помог в самое лютое время: вставил стекло в шибку, привез саночки дровец в свирепую стужу, поправил кирпичом грубочку, дал ведро семенной картошки, когда кожухаревская семья по весне вскопала свой огородец. Петра ждала со дня на день. В ожидании отца истомились дети. Но вместо него пришло письмо. Разобрала крупные каракули - и в глазах свет померк: еще год тюрьмы! Вот тебе и диво на руки. Господи, что же сказать детям, ведь они, бедняжки, уже часы считают, следят за дорогой. Ох и тяжела рука Твоя, Боже наш!.. Она разом упала духом, ослабла, с трудом поднимала себя по утрам. От детей письмо скрыла, а наблюдательным дочерям свое состояние объясняла нездоровьем. “Ни за шо... Брешет, собака рыжий! Опять, мабуть, начальство обла­ ял або кулаком кого двинул. Все норов свой кажет, а про детей забыл. У-у, черт безрогий, дали бы тебе под ребра так, шоб ты на всю остатнюю жизнь заткнулся!” В письме Петро сообщил о скором переводе из атбасарской тюрьмы, просил не писать, пока не определится с новым местом заключения. Она же, будь уверена, что ее письмо еще застанет мужа, непременно бы ответила, уж она бы подробно описала ему, суки­ ному сыну, все те муки, которые испытывают они по его дурости! Сколько ни таись, а открываться когда-то надо. Горевали вместе. Катерина в голос оплакала и своего без вести пропавшего мужа, и но­ вый срок соседкиного. Прощаясь, неожиданно приобняла бледного Сашка, с трудом сдерживавшегося, чтобы не разрыдаться вместе с сестрами, и необычным тоном, совсем как взрослому, сказала ему, что теперь у них только на сынов надежда. У Даниловны не было и этой 53