Скромный, Н. А. Перелом : роман в 4 кн. / Николай Скромный. - Мурманск : Релиз, 2003. - Кн. 4. - 369 ,[1] с.

памяти, позапрошлого, кажись, года взял ее мужик с Урюпинки - двоюродный брат нашего покойного Гришки Чумака. И был слух, попервах добре жили. Дитя народилось. К тому времени в колхозах полегчало, жизня трошки наладилась. Шо тебе еще - живи да радуй­ ся, хвали Бога, а - нет. Опять потихеньку за водочку с такими же хлюстанками. Мужик-то добрый попался, не в Гришку, ее бы бить, як шкуру барабанную, а он, дурень, - в уговоры. Дитя вскорости померло корью, она еще больше в пьяночку, да уже с бахурками. Брат Иван два раза ездил к ней, побил ее крепко, но то - брат, и не наездишься. Мне, говорит, с больным батьком забот полон рот, шоб еще той дурочке разума вставлять. Мужик тоже бился, бился с нею - ей хочь бы хны! Матюками отвечает. Батьки его полюбовались на такое сыновье житье да и развели их, забрали его до дому. А в прошлую осень, под Покров, опять слух прошел, шо забрали ее якие-то люди на вербовошную работу не то в Атбасар, не то в Павлодар, не знаю точно, а сбрехать боюсь. Словом, пропала девка. Была такая гарненькая из себя, лицо белявенькое, чистенькое, а то подурнела, погрубела, очи запухли, помутнели... Ото такие дела с твоей Леськой. Да ты про нее не жалкуй. Не стоит она тебя! Он долго молчал, оглушенный, потом поднялся, вышел во двор. Возле сарая зеленела горка осиновых чурбаков. По высохшему крохот­ ному рассадничку расхаживали вороны. Пустыми, холодными глазами он поглядел на село - все те же низко нахлобученные очеретяные крыши, их серые фронтоны, полуоблетевшие деревья, игольчатый блеск соломы в шершавом спорыше по обочинам пыльных дорог, тоскливая нагота огородов и осенних полей. Даже неловко стало за свое недавнее волнение. Когда вернулся, тетка Дуся собирала на стол. - Ну а вы-то как? - опустевшим голосом спросил он. Она вначале не поняла, он пояснил. - Ты знаешь, грех жаловаться, - оживилась хозяйка. - Добре стало. В тридцать третьем голод был страшный. В слабеньких селах да в степных аулах страх Божий сколько людей вымерло. У нас тоже голод подобрал людей, тоже багато пошло на тот свет раньше своего веку. Но когда Сталин скинув того Голожопина, - шоб ему, сатанюке прокля­ тому, в тартарары провалиться! - сразу полегчало. - Кого?- не понял он. - Голощекина? - Да это мы его так называем, - сердито ответила тетка Дуся, - бо оставил нас, песиголовец, с голым задом. В тридцать четвертом добрый урожай уродился, люди сроду не помнили такого. Власть сжалилась: 357