Скромный, Н. А. Перелом : роман в 4 кн. / Николай Скромный. - Мурманск : Релиз, 2003. - Кн. 4. - 369 ,[1] с.

судительностью вызвать у судей хорошее впечатление о себе, стал им втолковывать, почему государству выгодно дать колхознику право и возможность развивать свое личное хозяйство. Видимо, тюрьма не настолько подковала Кожухаря, что он забыл главную заповедь зека: с кем ни говори - говори как можно меньше. Увлекшись, не заметил, что неприветливые лица тройки совсем помрачнели, судья, не дослу­ шав, демонстративно захлопнул папку. - Прямо настоящая лекция... в доме политпросвета. - Он испод­ лобья глянул на оторопевшего Кожухаря. - Недурно... Да только боюсь, что рабочему от твоего поросятка лишь копытца достанутся. - Ишо хвост и уши, - злорадно дополнил Абдрахманов. - Подожди за дверью! - приказал судья Кожухарю. - Суд остается на совещание. Охрана, увести подсудимого! Петро понуро побрел к выходу. Совещание заняло несколько минут. Суть его сводилась к следую­ щему. Было бы политической ошибкой выпускать на волю заключен­ ных, подобных этому Кожухарю. Только что суд выслушал его - типич­ ного представителя опасной в селе мужицкой прослойки. В прош­ лом - полукулак, пользовался наемным трудом. В тяжелый для колхоза момент отказался сдать семена, оскорблял, угрожал физической расправой уполномоченному и активистам, когда они решили вывести его на чистую воду. Предыдущий приговор он, конечно же, считает несправедливым и сейчас бессовестно врет, пытается ввести в заблуж­ дение суд. Наверняка затаил обиду и будет исподтишка мстить. Два- три таких скрытых обозленных кулака вполне могут сорвать уборочную или посевную. Если первых двух заключенных следовало выпустить хотя бы потому, что села порядком обезлюдели, то вот таких кожухарей надо придержать в тюрьмах. Пусть еще посидят, пока колхозы наберут силу, укрепятся. Петра ввели, поставили посреди комнаты, судьи встали и во второй раз над его головой загромыхали страшные слова: “Именем... Респуб­ лики... Уголовного... статье...” И, когда грохот оборвался, он в наступив­ шей тишине понял, что приговорен к году тюремного заключения. - Скольки? - свистящим шепотом переспросил он. - Еще год? Як же так? Гражданы судьи! - закричал он, выкатывая побелевшие глаза. - У меня семья выслана! Там, - указал он на зарешеченное окно, - жинка с дитями голодует! - И вдруг дико улыбнулся: - Вы, мабуть, меня пугаете? Шоб наперед запомнил. Ага? - и почему-то опять огля­ нулся на конвоира. 33