Скромный, Н. А. Перелом : роман в 4 кн. / Николай Скромный. - Мурманск : Релиз, 2003. - Кн. 4. - 369 ,[1] с.

не более часа езды, понял, где находится. Отсюда до Гуляевки было столько же, сколько и от станции, только щучинская дорога шла к селу лесом, отсюда - степью. Он задумался. В Щучинской наверняка подвернется оказия. Но там или по дороге к селу он может встретить тех, кого и вспоминать-то не хочется, не то что видеть и разговаривать. В село ему надо прийти незамеченным. Надо уходить с этого полу­ станка с казахским названием - Шортанды. Конечно, тридцать кило­ метров бездорожьем - не для его здоровья. Еды хватит, а вот воды... Прощаясь с машинистами, попросил у них пустую бутылку. Налил ее водой, которую черпал из колодца для своей лошади возле путейских казарм молодой казах, разговорился с ним. Парень собирался на трид­ цать четвертую точку, которую когда-то утвердили на месте большого казахского зимовья. Похмельный вспомнил это место: от гребли, на которой кончались гуляевские земли, хорошо просматривался бывший казахский аул, раскинувшийся на другом берегу мелкой речушки. Кубанские казаки, которых сослали сюда, переименовали его в Ново- Кубанку. От нее до Гуляевки было верст пятнадцать. Их-то он пройдет без еды и питья. Казах согласился подвезти. Арбочка была наполовину заложена свежим сеном. Ездовой стал дружелюбно расспрашивать, кого это он и куда везет. Похмельный отвечал скупо, неохотно, парень замолк и всю дорогу или дремал, или что-то дундел под нос. У крутого спуска к пересохшей реке, на ее повороте, Похмельный остановил арбу, дал казаху за услугу пачку чаю и пошел правым берегом на долгий изволок, туда, где по кромке косогора чуть виднелись деревца гребли. Добрел к ней под вечер и так устал, что уже пожалел, что не согласился на предложение казаха передохнуть у его знакомых на точ­ ке. На глинистом берегу пруда развел из сухих веточек костерок, ледя­ ной водой смыл с себя лагерно-паровозную грязь, потом долго согре­ вался у огня возле блестевшей бутылочным стеклом воды. Уже заметно похолодало, деревья далеко откинули темные тени, на востоке в легком сизом туманце взошла багрово-пятнистая луна, а он все сидел у погасшего костра, бездумно глядел то на необозримые дали заречья, то на запад, где огнисто светились сквозные перистые облачка, то оборачивался на север, долго всматривался в просторы гуляевских полей, по которым на выцветшей зелени ровного и пустого горизонта далеко и разбросанно стояли неубранные скирды соломы с красными против заката верхушками. Глядел, настраивал себя в лад великому безмолвию, мирной простоте и спокойствию, царившим над 344