Скромный, Н. А. Перелом : роман в 4 кн. / Николай Скромный. - Мурманск : Релиз, 2003. - Кн. 4. - 369 ,[1] с.

мужиков по лагерям да ссылкам погибло, сколько я их вот этими руками в ямы свалил! - Слышал! - неожиданно повысил голос Касьянов, чего Похмель­ ный от него никак не ожидал. - А ты помнишь, что творил по России этот мужик, трехмиллионной армией бросивший фронты и с винтовкой вруках хлынувший по российским землям! Сколько он крови невинной выпустил? Сколько сжег, разграбил, уничтожил по своей тупости, жад­ ности и злобе! Скольких “господ” да “помещиков” вместе с детьми на штык посадил, пустил в расход! Помни это, когда по нем слезы льешь. Жалко? И мне жалко. Но - справедливо. “Кою же мерою меряете, тою же и воздается”. Не знаю, по чьей вине сидишь ты, но я здесь жизнь коротаю его заботушкой! Из окна было видно, как с северо-запада в окружении разнообраз­ ных облаков грозно заходила ярко-белая против солнца, огромная снего­ вая туча, - словно величественная, но уже не властная императрица в блистательно-пышном убранстве вышла из таинственных дворцовых покоев и пошла в торжественный и последний обход своих просторных владений. Путались, исчезали в седых буклях мелкие облачка, тонули в оборках ее дымно-снежного подола дальние перелески, мелкие распадки, пропал, как в тумане, ближний к лагерю склон косогора, по которому темнела россыпь бревенчатых изб сибирского сельца. Мед­ ленно угасло небо, в комнате потемнело, замелькали первые снежин­ ки - и вскоре в мутно белеющем окне понесло, загудело самой настоящей январской метелью. В бытовке надолго замолчали, подавленные ее шумом, силой. От разгоревшейся печурки веяло теплом, клонило в сон. Касьянов умос­ тился на ящике, затих, Похмельный поглядывал на топчан, туго обтяну­ тый старым солдатским одеялом: садиться на него машинеры запре­ тили, но зек устроился бы и на верстаке, да надо следить за огнем и свеколкой, уже пустившей домашний запах... - А с другой стороны, этого мужика можно было понять, - вдруг с горечью признал Касьянов, видимо отвечая каким-то своим мыслям. - Ктому времени у него за душой ничего не осталось. О каком-то уваже­ нии к стране, царю, правительству, Церкви говорить не приходится. Что они ему дали? Клок земли да войну до победного конца. Лопнуло в конце концов хваленое русское терпение, озверел он - и заполыхал “бессмысленный и беспощадный”. Ровно сто лет назад предсказано, - со значением напомнил Касьянов. - Не прислушались. 325