Скромный, Н. А. Перелом : роман в 4 кн. / Николай Скромный. - Мурманск : Релиз, 2003. - Кн. 4. - 369 ,[1] с.

И еще один круг... Местная горько-соленая вода не годилась для промышленных нужд. “Если человеческие желудки ее могут переваривать, то котлы - не выдерживают!” - заявили руководству “Каругля” инженеры, уставшие отпостоянных поломок из-за накипи, которой неправдоподобно быстро обрастали котловые трубы, - и сотни заключенных бросили на рытье канала от реки Нуры к карагандинским шахтам, возведение плотин с несколькими перекидками земли вручную. Намахался лопатой Похмельный... Глубокой осенью его бригаду перебросили в железнодорожный тупик, где он месяц разгружал шпалы и рельсы для веток от Караганды наМоинты и Балхаш, а когда лег и устоялся снег, поволокли в упряжке по сотне человек со станции к цехам какие-то чудовищные валы, шахт­ ные механизмы, те же котлы, потом надолго впрягли в “снегопахи”, которые таскали таким же числом заключенных вокруг шахт, зданий и далеко вдоль железной дороги. Снова устроиться в санотдел могильщиком не удалось, а больше за помощью обратиться было не к кому. Писать кассацию? Куда, кому? Она неизбежно вернется в ту же Долинку, и тогда обещанные пять лет ему непременно узаконят... Шестьсот граммов плохо пропеченного хле­ ба, две миски баланды из капустных листьев либо из свекольной ботвы с одной неочищенной картошиной - весь дневной рацион карлаговца в тот страшный тридцать третий год, а когда среди зимы зеков кинули срочно достраивать в лаготделениях казармы для ВОХРы и жилье для начальства, то там, вдали от жилых поселков, порой и такой еды не было. Мучили слухи: там в зековской бригаде лошадь сломала ногу - пустили в котел, наелись на неделю вперед, там волки овец задра­ ли - люди пировали месяц; то где-то утопилось, то замерзло, то сдох­ ло - достали, откопали, обрезали гниющее и пустили в дело. Он же постоянно в такой работе, в таких местах, что хоть камни глодай да запивай слезами. Часто приходилось ночевать в недостроенных помещениях, возле дымных костров, под снежной порошей из развер­ стых крыш, под вой ночной метели, и тогда петропавловская тюрьма, где на трехэтажных нарах он когда-то исходил горечью и злобой, каза­ лась раем. Выбиваясь из сил в тяжкой работе, холоде, голоде, среди ужасаю­ щей смертности, по-прежнему полыхавшей на карагандинских землях, куда везли и везли людей, он вновь стал помалу сходить с жизненного 299