Скромный, Н. А. Перелом : роман в 4 кн. / Николай Скромный. - Мурманск : Релиз, 2003. - Кн. 4. - 369 ,[1] с.

- Но кто же его назаначил в каратели? Кто ему предписал свершать злодейства? - с многозначительным видом продолжал допытываться окомандире полка Гетьман. - Местные штабы дать ему права на резню мирных жителей не могли. Вы чуете, куды оно тянется? - хитро сощу­ рился он темным, обросшим лицом. - В Москву следки тянутся. Вы­ гораживаете ее, а она - самое змеиное кубло. Она тех карателей наусь­ кала. Она, сука, по сей день народ мордует. Пригрела возля себя всякого сброду, наплодила портфельщиков. Думает, если вырубить та выселить, лучше жить будемо... Демьян, - окликнул он о чем-то задумавшегося Приходько, - ты у нас зараз самый понимающий, скажи: лучше стало? Лучше? - злорадно допытывался он у гуляевца, которого недавно “вычистили” из партии. Тот с болью в глазах промолчал, а Гетьман с лютой ненавистью погрозил в двери: - У-у, собачьи жилы! Нема на вас того полка! В конюшне подавленно смолкают. Солнечные лучи сквозят в щелях дверных косяков, загораются у порога прозрачными, золотисто-голу­ быми плахтами табачного дыма либо густо серебрятся снежной пылью. Мужики сидят кто на чем, думают, вспоминают, дышат сладостным запахом конюшни, ее живым духом коней, свежего навоза, сена - из своих хлевов давно несет погребной гнилью, - подолгу слушают, как в хворостяном потолке шебуршатся воробьи. Расходиться не спешат. Да им-то и идти некуда, кроме как домой. Но сидеть здоровому мужику в эту пору в голодной хате - непривычно, стыдно. В районе - милиции, комендатуре, местном отделе ОГПУ, - конечно же, знали обо всех этих “контрреволюционных” разговорах, стукачи передавали поименные списки участников, и стражи закона давно бы приняли меры, забили бы им языки в горло, да останавливали хозяйст­ венники, просили пока не трогать: если сейчас взять из сел и аулов особо злоязычных, весной не с кем сеяться будет. Но чисто по-житейски даже самые недалекие районщики понимали: еще немного подтянуть удавочку - и там не то что сеяться, - там жить будет некому. Село и в самом деле медленно и тихо вымирало. Что ни день - копошатся люди на кладбищах, то на христианском, то на мусульманс­ ком, - хоронят угасших стариков, скончавшихся в голодных судорогах младенцев, детей, подростков... На гробы гуляевцы ломали двери и перегородки в кладовках и хлевах, разбирали пустые мучные лари и закрома, еще хранившие хлебный дух. “Добрая домовина, - зави­ довали такому гробу немногие провожающие. - Век будет лежать як 283