Скромный, Н. А. Перелом : роман в 4 кн. / Николай Скромный. - Мурманск : Релиз, 2003. - Кн. 4. - 369 ,[1] с.

Гетьман Илья с усмешкой покосился на взволнованного выселенца. -А вас, пан Пилсудский, и надо было тряхнуть разок, шоб помнили, под кем живете. - Пилгурьский... - Вы для меня зараз все Пилсудские, - грубо оборвал его Гетьман и пояснил окружающим: - В польскую, в двадцатом годе, в яком-то белорусском местечке загнала пилсудская шляхта всех хуторян в школу и сожгла заживо. - Он снова повернул голову к поляку: - Сожгла в ту самую черную кучку, - и продолжил, подавляя злость насмешкой: - Правильно Сталин сделал, шо погнал вас с границы: ненадежный вы народ, поляки! Прийми як хочешь, пане, а прямо-таки продажный народишко, хочь и нашей крови. Одного не пойму, - он откинулся назад и, вытянув вперед левую ногу, полез в карман за табаком, - на яку холеру он вас, ляхов, сюда сослал? Гнал бы дале, ближче до китайцев. Костя Мочак многозначительно напомнил: - Там тоже границя. Столкуются с басмачами або с кислоглазыми та як вдарять нам с тылу. Почешемся там, где не свербело! Не-е, - со значением погрозил он пальцем Гетьману, - Иосип знал, шо делал. - Мы тоже, - едко ухмыльнулся Кривельняк и отложил метлу в сторону, - тоже душегубы хорошие. В прошлом ноябре возил я Аших- мина в Щучинскую. Возля тридцать девятой точки захватил нас дождь, да такой холодный и колючий - будто батогом сечет. До костей достал, зараза, до нитки вымочил. Завернули мы к донцам переждать, обсушиться трошки... - Тебе, мабуть, и память выполоскало, - с обидой перебил его Илько Пашистый. - Не с тобой ли мы под одной попоной мокли? Он возил! - возмутился конюх. - Це я его возил, а ты до нас пристегнулся! Кривельняк удивленно уставился на него, хмыкнул: - И то правда: забыл... А, значит, ты помнишь, шо рассказывал казак, который сушил нас в комендатуре? Родом он с хуторя Сетрако- ва - известный на Дону хутор, - так рассказывал: в девятнадцатом году вошел в те Сетраки Ставропольский карательный полк и за сутки расказнил лютой смертью четыреста человек. Старухам, детям головы рубили, на колья насаживали. Вот такие мы еще бываем - милосерд- ники. Зато мастера на других пальцем показывать - ляхи, шляхта! - Оно так - печально согласился в наступившей тишине Семенюта. - Нас, дуросвятов, только натрави - отца родного .зарежем. 281