Скромный, Н. А. Перелом : роман в 4 кн. / Николай Скромный. - Мурманск : Релиз, 2003. - Кн. 4. - 369 ,[1] с.

никто не поможет. Мысли о том, как спасти детей, доводили ее до умоисступления. Это же чудо, что они еще живы! Соседка Катерина за зиму похоронила всех троих, ждет себе смерти. Даниловна понимала: чтобы спасти своих, ей надо уводить их из Архиповки, пока совсем не обезножели. С нетерпением ждала, когда с полей сойдет талая вода, подсушит дороги да потеплеют ночи. Поздними вечерами становилась на молитву. Прочитав немногое, что знала наизусть, уже своими сло­ вами истово и горячо умоляла скорбный иконный лик, чуть видимый в полумраке: “Ангели Божии, духи светлые, послухайте хочь вы мое горе, донесите на крыльцах до Господа, умолите Его глянуть. Нехай казнит меня, но пожалеет моих деток - безвинные души, нема на них греха... Послухай еще раз, Божия Матерь, не погнушайся! Каюсь пред Тобою и припадаю до ног Твоих...”. И однажды так и застыла, стоя на коленях, с поднятым к иконе лицом, словно прошитая молнией - настолько отчетливо и твердо прозвучал в ее сознании неведомый голос: “Уходи немедленно!”. Весь день она провела в радостно-отрешенной задум­ чивости, невпопад отвечая детям, совершенно уверенная в том, что наконец-то ее услышали и благословили в дорогу. К уходу из села стала готовиться заранее. Из лебеды и остатков отрубей, мешок которых перед Пасхой председательша дала, забрав швейную машинку, напекла лепешек, увязала солдатской скаткой два рядна. Хотела забрать икону, но побоялась —мало ли что случится в дороге, грех в степи бросать, но еще больший - оставить в брошеной хате: словно живую мать помирать в одиночестве оставила. Обернула чистой холстинкой и закопала под вербой на огороде со смертным обе­ том забрать, как только воссоединится и окрепнет семья. В полночь, когда одевала детей, с горечью вспомнилось: ночью сюда собирались, ночью отсюда бегут - чудны дела Твои, Господи! Поклонилась на поро­ ге пустым углам и вышла во двор, где у оконца, возле смутно белевшей в реющем звездном свете стены пластовухи, чернели фигурки детей. Идти она решила в Гуляевку. Больше некуда. Не может быть того, чтобы не сжалилась колхозная власть, не дала бы какой-то угол дож­ даться Петра, - много ли им надо, но если и того не суждено, то хотя бы детей в щучинский детдом сдадут... До Пеньковки - первого на пути села —надо было пройти километров двадцать открытой степью. Дети понимали, что уходят вопреки приказу не покидать самовольно место ссылки. Даниловна успокаивала: это когда их хватятся, а хватят­ ся —догнать не на чем. Однако из предосторожности, чуть только побелело на востоке, ушли от дороги далеко в степь. 262