Скромный, Н. А. Перелом : роман в 4 кн. / Николай Скромный. - Мурманск : Релиз, 2003. - Кн. 4. - 369 ,[1] с.

лием. Людям латку поставить не на чем, не то чтобы сшить обновку. Детей приняли в школу. В тепле натопленного класса они засыпали на уроках. Татьяну не раз привозили домой на школьных саночках - так худо становилось девчурке. Да ей ли одной? Бывало, и архиповские ребятишки падали в голодные обмороки. Даниловна настаивала на школе: знания - Бог с ними, лишь бы дети совсем не одичали. У Варьки и Сашка появились приятели - иной раз кто из архиповцев сжалится, кликнет в хату, плеснет в мисочку. А Татьяна сторонится местных, нет у нее близких подруг. Взрослеть девчушечка начинает, стесняется свое­ го “лишенства”. Предложат и ей зайти - краснея, откажется, потом бредет домой, глотает слезы со стыда и голода. Тетрадей не было. Выво­ дили крупные строчки карандашом на газетах, по восторженным ста­ тьям, победным рапортам, пририсовывали рожки и поросячьи рыльца счастливым лицам на фотографиях... Как они пережили зиму - Дани­ ловна диву давалась, не иначе сам Бог спас. Жила семья ожиданием отца из тюрьмы. Дети вели строгий счет его дням. Первое письмо пришло в середине мая - долго блуждало, пока нашло высланную семью. В нем Петро сообщал, что сидят они, трое гуляевцев, в кокчетавской тюрьме, сидят вместе, только работают в разных бригадах. Условия терпимые, жить можно, а скучать тюремное начальство не дает. Из письма стало ясно, что Петро не знает о высылке семьи, и Даниловна вначале сомневалась, стоит ли сообщать об этом, добавлять мужику печали, потом поняла, что и без нее узнает, - и напи­ сала. Может, какую копейку из тюрьмы перешлет... Вокруг еще снега лежали, а продуктишки кончались. Даниловна установила норму расхо­ дования в день. Кукурузные зерна отсчитывали янтарными бусинками, на горсть пшена дети смотрели, как на россыпь золота. К майским праздникам подвалила удача: председательша заказала юбку. Данилов­ на расстаралась, угодила заказчице, та расплатилась продуктами, и сча­ стливая портниха закатила пир детям. Она понимала, как важны для них сейчас ее уверенность, бодрость духа, твердое материнское слово. Забывала о своих немощах, все силы полагала на то, чтобы ободрить детей, не выдать своего страха перед завтрашним днем. В Гуляевке она больше утешала постояльцев, подавленных арестом Петра, горем, свалившимся на приютившую их семью. Нет хуже позволить угнез­ диться в хате мрачному унынию, которое незримой паутиной пыталось заплести ее углы. - Да ты не жалкуй об нас, старенька! - окликала она выходившую на кухню Маржан, с глазами полными сочувственной печали. - Нам 20