Скромный, Н. А. Перелом : роман в 4 кн. / Николай Скромный. - Мурманск : Релиз, 2003. - Кн. 4. - 369 ,[1] с.

люди. Ладной, крепкой девкой ее с двумя старшими братьями родители привезли с Украины на казахские земли. В Гуляевке выдали замуж за Ивана Рогача, чья семья переселилась тремя годами раньше гриценя- ковской родовы. Незадолго до революции родители Стефы вместе с сыновьями вернулись на родину: сыновья - чтобы уже там, с хорошими деньгами, нажитыми в Казахии, основательно сесть на хозяйство, старики - лечь в родную украинскую земельку. Оставшись без близких родных, Стефа затосковала и уговорила мужа тоже вернуться на Украи­ ну, где и у Ивана было довольно родни. Рассчитывала жить в одном селе с братьями и родителями, но приш­ лось осесть в хуторе Дядьковском, в двухстах километрах от них. Дале­ ковато, да все ближе, чем из Казахии, утешалась она. Гордея, которого, собственно, вынянчила, выпестовала с сестринской любовью, не забы­ вала. В письмах жаловалась на хуторскую тесноту, бедность, безземелье и, как следствие, на частые хуторские споры, - на все то, от чего когда- то выезжали в Казахстан ее родители. Еще бы, хмыкал Гордей, разбирая многостраничные каракули, это после казахстанского-то раздолья. За жалобами угадывалось сожаление о непродуманном отъезде, чувство­ валась грусть по Гуляевке, людям, лесам, озерам, степям и - по беззаботной юности. Гриценяк на письма отвечал обстоятельно, знал, как интересна для нее теперь всякая мелочь, сообщал, например, как поживают ее бывшие воздыхатели... Каково ей нынче живется? Прошло столько лет, столько случилось всякого с тех пор, когда он получил от нее последнее письмо. Да как бы ни жила, он в тягость не встанет, чуть что не так - махнет дальше, на родину, посидит в хате, где родился и сделал первые шаги, поваляется в цветущем вишенье, попьет воды из того самого колодезя... III С каждым днем все дольше тлеет, однообразно сквозит, погасая, сумрачно-малиновым светом в голых ветках терна вечерняя заря и все дольше задерживается после работы молчаливый хозяин самого грозного кабинета в здании Щучинского райкома, все чаще и полнее наливает он в стакан водки, которую ему прикупает ночной сторож, что давно перестало быть тайной. Выпив и вяло зажевав тем, что к концу дня остается в бумажном сверточке, он 204