Скромный, Н. А. Перелом : роман в 4 кн. / Николай Скромный. - Мурманск : Релиз, 2003. - Кн. 4. - 369 ,[1] с.

- А Он на казнь добровольно пошел! - неожиданно твердо возразил Лушников. - Ведь еще при земной жизни, когда Он не раз бывал у Отца своего, Тот показал Ему его будущую смерть. Христос свои крест­ ные муки предвидел до последнего вздоха, потому и молился в Гефси- манском саду до кровавого пота, изнывал в страшной тоске перед смертью, просил, чтобы миновала Его чаша сия. Однако же принял Отцовскую волю. Ибо тоже, как Отец, понял, что только Своей смертью и воскресением можно показать людям истинный смысл их жизни. Своей кровью указал путь к вечной жизни. На себе показал - смотрите: вот здесь Я родился, вот мои родные, здесь Я рос, жил среди вас, печа­ лился и радовался, делил хлеб и кров вместе с вами. Вот так Я умер - в поношении, на позорном столбе. И Я же воскрес для жизни вечной! Как воскреснете и все вы! Отныне полной смерти нет! Ведь так просто понять! Из сумрачного угла, где ютился Терехов, послышался глуховатый голос, жильцы, обернувшись туда, увидели в полумраке обросшее лицо, перекошенное неприятной улыбкой. - Не много ли Он взял на себя - помереть за всех людей? Да я сейчас, чтобы вернуть к жизни только своих детей, на любой крест лягу! Похмельный, которого почему-то покоробила эта улыбка, вспылил: - Ты прежде свои руки от чужой крови отмой! Не смолчал бывшему красному командиру и Лушников: - Не надо! Ради твоих детей это уже сделали. Ты свой донеси. А я, сколько жив буду, - буду говорить о слове Божьем! Лицо его на глазах менялось, молодело, становилось одухотворен­ нее, в худой фигурке обозначилась осанка. - Это ваш “Капитал”, ваше вечное умничанье превращает челове­ ка в завистника, грабителя, убийцу, когда даже старух и детей не жа­ леют! - безбоязненно бросал он в лицо удивленному Воротынцеву. - А это, - старик выхватил из стопки книгу, потряс перед ним, - делает человеком, Божьим созданием. Буду! - повысил он голос, - ибо завещал Спаситель сеять повсюду. Где погибнет, а где и прорастет! - И вызы­ вающе вскинул сквозную бороденку. - Вот упрямый старик! - в злом восхищении прошептал Антипин. Воротынцев скучающе приподнял брови, усмехнулся: - Ты напрасно горячишься, старина, пожалуйста, сей-рассевай. В житейском смысле я даже уважаю твоего Христа, преклоняюсь перед горем и мужеством Его Матери. Если бы не дерзил судьям, наверняка 168